Lupa - Удачное приобретение

Здесь размещены фанфики по разным Фандомам. В случае большого количества фанфиков на один Фандом, по нему создается отдельный подфорум.

Модераторы: piratessa, ovod, Li Nata

Сообщение
Автор
Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Lupa - Удачное приобретение

#1 Сообщение Lupa » Вс авг 29, 2010 5:04 pm

Название: Удачное приобретение
Автор: Lupa
Бета: нет
Фандом: Эдвард Руки-ножницы
Рейтинг: PG-13
Размер: макси, 34 080 слов
Пейринг: Эдвард, ОЖП, ОМП в количествах
Жанр: драма, романс
Дисклеймер: Все принадлежит Бертону, и Депп - пророк его. А ОЖП опять, как ни странно, моя. Хотя от меня в ней немного.
Краткое содержание: Однажды девушка по имени Габи покупает старинный заброшенный особняк.
Примечание: ПОВ от 1-го лица (ОЖП)
И… Упс, ай дид ит эгейн...
Предупреждения: немного обсценной лексики, крови и ранений
Статус фанфика: закончен
Размещение на других сетевых ресурсах: С разрешения автора. Ибо нефиг.

тема для комментариев
http://www.pirates-zone.com/viewtopic.php?f=23&t=821
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:10 pm, всего редактировалось 3 раза.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#2 Сообщение Lupa » Вс авг 29, 2010 5:08 pm

Пустынное шоссе простиралось впереди, насколько хватало глаз.
Прямая и ровная федеральная трасса № 75 уходила вдаль за горизонт, а по бокам тянулись бесконечные апельсиновые рощи. Асфальт мягко шелестел под колесами, руль словно застыл в одном положении, и все вместе навевало невообразимую скуку. Выудив из бардачка карту, я развернула ее на приборной панели – все равно тут даже опоссумов нет, чтобы ненароком броситься под машину.
Похоже, заповедники остались позади, а это значит, что я почти у цели. Теперь осталось только съехать на шоссе № 41, а потом уже на местную дорогу. Я небрежно сложила карту и запихнула обратно. Потом как-нибудь поправлю. Потянулась за сигаретами, с прискорбием обнаружив, что осталась, дай бог, четверть пачки. Надо будет запастись по дороге, да и еды какой-никакой прикупить. Прикурила, в который раз уже подпалив свисающую на правый глаз косую челку.
Заметив указатель, я решительно повернула руль вправо. Еще несколько миль – и вот оно, сорок первое шоссе. Здесь чувствовалась близость океана: его не было видно, но ветер стал удивительно свежим и, кажется, насквозь пропитался йодом.
Я включила радио и повертела ручку настройки. В эфире были одни местные радиостанции с довольно убогими мотивчиками. Я фыркнула и переключилась на магнитолу, ткнула «рандом». По салону разлились звуки «Hotel California». Отлично, то, что нужно для дальней дороги.
На заднем сидении недовольно завозился Тифон.
– Ш-ш-ш, милый, мы скоро приедем. Потерпи немного. Вода у тебя не кончилась? – Я посмотрела в зеркало заднего вида – сидящий в переноске кот даже сквозь решетку умудрялся глядеть с высокомерным презрением.
Еще через час мы съехали с шоссе. Я проверила уровень бензина. Мда, похоже, железная лошадка проголодалась. Впереди замаячила заправка. Я затушила сигарету, с сомнением покосилась на переполненную пепельницу и выкинула бычок в окно.
Хмурый парень в фирменном комбинезоне ткнул рылом «пистолета» в отверстие бензобака и меланхолично привалился к боку моего пикапа.
– Странная тачка, – невнятно заметил он, перекатывая во рту жвачку. – Не могу разобрать, какой она марки.
Еще бы! Я ее своими руками собирала в гараже у Ларри – лучшего механика на всем Восточном побережье. Кузов от «Форда», причем здорово модифицированный в процессе, а остальное, как говорится, с миру по нитке.
– «Порше». Новейшая модель, – с серьезным лицом заявила я, – только что с конвейера.
– Да? И когда это вы успели ее покрасить в таком случае? – раздался сзади густой бас.
Я чуть не подпрыгнула и обернулась – позади сидел на ветхом стуле пожилой негр с газетой. Крыть было нечем: помимо прочего, моя машина была раскрашена яркими подсолнухами, что смотрелось на ее мордатом, почти квадратном кузове довольно эксцентрично.
– Спецзаказ, – выкрутилась я. – Мне нужен город Неверхилл. Скажите, пожалуйста, до него еще далеко?
– Да тут рядом, – вмешался хмурый парень, – свернете вон за той рощей – и, считайте, приехали. Сначала будет торговый центр, а там и до города рукой подать.
– Спасибо, – кивнула я, расплатилась и покатила дальше.
Торговый центр – это было ценно, тем более что ночевать я собиралась в свежекупленном доме, а ни электричества, ни воды там, судя по всему, не было и пока не предвиделось. Следовательно, было бы неплохо запастись водой, дровами и жидкостью для розжига.
Возле рощи и впрямь был указатель с названием города. И население – полторы тысячи человек. Не густо. Свернув на подъездную дорогу, я невольно ахнула и приглушила двигатель.
Дом возвышался над городом – темный, огромный, венчающий собой каменистый холм. Казалось, он давит на это небо, нависает над крохотными аккуратными коттеджами, виднеющимися вдалеке. Закат, обнимающий горизонт, словно обтекал дом, оставляя его черной дырой на полотне этой реальности. Я залезла в сумку и достала фотографии, по которым купила эту махину. Похоже, агент не обманул, и это, действительно, «красивое здание, построенное в XIX веке по индивидуальному проекту в готически-фантазийном стиле». Надеюсь, что дом именно такой большой, каким кажется. Обидно было бы, если бы он оказался мелкой хибаркой. А то, что его отовсюду видно – тем лучше, и никаких указателей не понадобится, он сам себе указатель.
Справа в опускающихся сумерках сиял неоновыми вывесками пресловутый торговый центр. Я зарулила на стоянку, еще раз проверила, как там Тифон, и вошла внутрь. Как и в любом уважающем себя торговом центре, почти весь первый этаж тут занимал супермаркет. То, что надо. Народу в магазине было на удивление мало, но, двигаясь мимо полок с продуктами, я не раз ловила на себе удивленные взгляды. Ну да, в таком маленьком городке наверняка все друг друга знают и чужака распознают влет.
Сдув с глаза челку, я снова выудила из кармана любимых штанов цвета хаки список и проверила покупки. Вроде бы ничего не забыла. Навалившись на ручку, я покатила тяжелогруженую тележку на кассу и пристроилась в хвост очереди.
– Проездом у нас? – обратился ко мне стоящий впереди дядечка, которого я про себя отнесла к виду «горожанин словоохотливый».
– Да нет, – беззаботно ответила я, – собираюсь поселиться. Вот, дом купила.
Дядечка нахмурился.
– А кто у нас продавал дом? Раффены, что ли?
– Нет-нет, что вы, я имею в виду не коттедж, а именно дом. Тот, что на холме.
Воцарилось изумленное молчание – в очереди разом смолкли разговоры, и все, как по команде, уставились на меня, в том числе и те, кто до этого старался на меня не пялиться. Я улыбнулась, довольная произведенным эффектом. Что ж, послушаем, что они скажут. А им явно было, что сказать.
– Это же дом с привидениями! – ахнул опомнившийся первым дядечка. – Там водятся призраки!
– Там живет маньяк с лезвиями! – довольно громко добавил кто-то сзади.
О как… Славно.
– Не обижайте его, пожалуйста! – перекрыл шум дребезжащий старческий голос.
Я невольно обернулась.
По проходу к кассам семенила старушка, сжимающая в лапках пакет с молоком. У нее были большие печальные глаза и бледное испуганное лицо.
– Не обращайте внимания, – прошептал мне на ухо болтливый дядечка, – это моя тетка Ким. Пятьдесят лет назад ее жениха грохнул тот маньяк, ну, который с лезвиями. С тех пор она чокнулась. Так и не вышла замуж, все твердит про своего возлюбленного, какой он был нежный.
Я молча кивнула. Что ж, в любом городе найдется сумасшедшая бабка, похоже, мне посчастливилось столкнуться с местным изданием. Я проникновенно посмотрела на старушку – этот взгляд я обычно приберегала для Дары.
– Не волнуйтесь, я его не обижу. Поверьте мне.
Та мигом успокоилась и как ни в чем не бывало сунула свой пакет в тележку племянника.
Подошла моя очередь на кассе. За спиной по-прежнему раздавались шепотки. Здорово же я их тут взбудоражила.
– И блок «Lucky Strike», будьте добры, – попросила я кассиршу. Та нырнула за прилавок и выудила картонную коробку.
– А вы на самом деле собираетесь там жить? – спросила она, глядя на меня круглыми глазами.
– И не только, – туманно сообщила я, подхватила пакеты с покупками и потащилась на стоянку.
Судя по реакции местных жителей, мне необязательно даже делать рекламу – сюда и без того будут стекаться толпы любителей острых ощущений. Просто толпы.
Однако надо было торопиться: на улице неотвратимо сгущались сумерки, а мне совсем не улыбалось таскаться по тамошнему саду в потемках. Исходя из мутных фотографий, сад был большой и запущенный. В конце улицы, на небольшой площадке для разворота, пришлось притормозить – высокие кованые ворота, когда-то венчавшие собой ограду, проржавели и погнулись, одна створка была свернута набок, вторая валялась на земле. Я осторожно проехала по ней, молясь про себя, чтобы там не оказалось какой-нибудь острой завитушки, только и ждущей, чтобы впиться в колесо моему автомобилю. Дорога зигзагом поднималась вверх. Я не особо глядела по сторонам: приходилось следить за дорогой, чтобы не впереться во что-нибудь ненароком. Наконец, припарковав машину перед очередными – на сей раз целыми – воротами, я прихватила фонарик и протиснулась между прутьями в сад.
К моему несказанному удивлению, сад оказался вполне приличным с виду. Нет, сухих деревьев в нем было полно, но помимо них моему взору предстали ухоженные клумбы и изумительно подстриженные кусты. Кажется, похожие делали во Франции. И в Англии, кажется, тоже. Во всяком случае, картинки из Гугла показывали что-то вроде этого. Любопытно, у кого это такая буйная фантазия? Учитывая нелицеприятное мнение местных жителей об этом доме, вряд ли кто-то из них ходит сюда по воскресеньям, чтобы поработать садовником. Скорее, это агентство недвижимости расстаралось, всячески стремясь пустить мне пыль в глаза. Неудивительно, если принять во внимание, что я первый покупатель, которого они смогли найти на это здание за последние сто лет.
Я посветила фонариком вверх. Стены и крыша дома, ограда сада были украшены фигурками зверей, птиц и каких-то диковинных животных. То, что надо. И цвет камня отличный. Из этой развалюхи выйдет отличный отель, совмещенный с аттракционом «дом с привидениями». Народ валом повалит. Внутрь я заходить не стала. Кто знает, как оно там, внутри… небось, все прогнило. Еще не хватало оказаться похороненной под обвалившейся балкой в собственном доме!
Протиснувшись обратно, я первым делом выпустила Тифона. Кот немедленно задрал хвост трубой и навострил лыжи прямиком на ограду.
– Счастливой охоты, – пожелала я своему миниатюрному «Шер-Хану», – смотри, не загуляйся там… сам по себе.
Мне неохота было таскаться туда-сюда сквозь узкую щель, да еще и с вещами, поэтому я вытащила из багажника ломик и принялась раздвигать створки. Через десять минут пыхтения и проклятий, а также один сломанный ноготь, одна из створок поддалась и со страшным скрипом распахнулась. Ну и зер гут, как говорится.
Поскольку ночевать в доме я не собиралась, пришлось выгребать из машины походное снаряжение. Палатку ставить не стала – и так тепло. Пошарила вдоль ограды, насобирала камней, сложила очаг. Рядом кинула пенку, спальник и пакеты с едой. Предположив, что в таком саду хоть где-то должна лежать огромная куча хвороста, я обошла его по периметру, и в одном из дальних углов, действительно, обнаружила эту самую кучу. Тем лучше – одновременно буду готовить и расчищать угол от мусора. Запалив недурной костер, ухнув на решетку видавшую виды сковородку и свалив на нее содержимое банки с воодушевляющим названием «Свинина с бобами», я принялась сооружать умывальник. Конечно, если понадобится принять душ или помыть голову, он мне не поможет, но пока сгодится, а потом, думаю, все наладится. Взяв одну из бутылей с водой, я открыла ее и закрыла обратно. Потом повесила на ворота оплетку из толстой проволоки, сунула в нее бутыль в перевернутом виде и аккуратно провертела ножом дырку в ее донышке. Теперь достаточно слегка открутить крышку – и вуаля – умывальник готов.
Потом я неспешно ужинала, поглядывая на чистые весенние звезды, вдыхая солоноватый восточный ветер и заново привыкая к ночевке под куполом неба. Как давно это было! Больше трех лет прошло. Но я помню. Я все еще помню.
Горячий ужин, пара банок пива – что еще нужно человеку для счастья? Правильно, теплый спальник и ясная погода. Убрав за собой, я умылась, расплела косу, сняла с себя все фенечки, чтобы они не будили меня своим звоном, и, поставив мобильник на семь утра, заползла в спальник.
И долго еще лежала, глядя в рассыпающиеся в очаге угли и слушая, как где-то скачет по саду Тифон. И сама не заметила, как уснула.
В какой-то момент мне снилось, что на меня смотрят. Я буквально всей кожей ощущала этот взгляд. Но он не был тревожным, этот сон. Скорее, это было… предвкушение, как в детстве, когда ждешь Рождество или день рождения, и твои сны полны ожиданием чуда. Потом было легкое, почти невесомое прикосновение. Кажется, я начала просыпаться… «Наверное, это лист с куста упал», – подумала я и отмахнулась. Послышалось мелодичное позвякивание, моя рука задела что-то плотное – и все пропало.
– Тифон, башку отверну, зверюга полосатая, – пообещала я – и опять уснула.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:11 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#3 Сообщение Lupa » Вт авг 31, 2010 1:58 pm

Утро встретило меня веселеньким треньканьем будильника и ярким солнцем, бьющим точно в глаза. Выпростав из спальника левую руку, я попыталась нашарить телефон. Неудачно. Под закрытыми веками плавали золотисто-розовые круги. Вздохнув, я повернулась набок. Вернее, попыталась повернуться – и обнаружила, что голова моя плотно прижата к земле.
Ну елки-палки!
Я дернулась посильнее, и над ухом раздался вопросительный мурк. Все ясно. Тифон, как обычно, разлегся у меня на волосах. И чего ему в ногах-то не спится?
– Брысь, скотина, – я закинула руку за голову и пихнула кота в волосатый бок. Тот обиженно мявкнул, вскочил и пронесся мимо меня куда-то в кусты. Наконец-то мне удалось вырубить звонок.
Тут я заметила рядом с мобильником нечто странное. Это была прядь моих волос. Начисто срезанная.
– Тифон, ты просто монстр, – пробормотала я. – Придется тебя запирать в подвале, как аттракцион для туристов. И где только такие когти отрастил? Вот лишу тебя довольствия – будешь знать.
Костер прогорел, оставив после себя серый пепел. Я вздохнула и выбралась из спального мешка. Роса давно высохла, день наливался теплом, как спелое яблоко. Пора было приниматься за дело. Но сперва – кофе. Заново запалив костерок и взгромоздив на решетку кофейник, я побрела умываться.
При свете дня старый сад казался куда менее таинственным, чем ночью. Яркие цветы на клумбах, забавно подстриженные кусты… Только дом все такой же серый, мрачный и… холодный, что ли?
Сегодня в плане у меня стояло обследование первого этажа и предварительные прикидки объема ремонтных работ, хотя и так было понятно, что денег сюда придется вбухать немерено. Конечно же, суммы, оставшейся после покупки дома, на это бы не хватило. Удачно, что я смогла договориться с Билли – вряд ли бы кто еще согласился ссудить мне полмиллиона наличными. Теперь деньги лежали в банковской ячейке и ждали того момента, когда я начну превращать их в камень, доски, стекло, трубы… Дел хватало.
Для начала я достала миски и корм для Тифона. Он, конечно, тот еще охотничек, но, как я подозревала, тут и крыс нету. С чего бы им тут быть-то? Поживиться все равно нечем. Потом наскоро перекусила хлебом с клубничным вареньем, влила в себя пару кружек кофе и почувствовала, что готова к труду и обороне. Захватив фонарик помощнее, рулетку, блокнот и карандаш, я подошла к крыльцу. Ну, пора приступать к делу.
Дверь тихонько скрипнула и неожиданно легко отворилась. Солнечные лучи осветили огромный пыльный холл в два этажа. Пыль была везде: на полу, на столах, даже на стенах. В одном месте ровный слой пыли разбивала цепочка следов, уходящая на лестницу, что вела на второй этаж. Так-так, кажется, юное поколение не очень-то верит в бабушкины сказки про маньяка и бегает сюда на свидания. Ну, я им малину испорчу. Фонарик оказался пока не нужен – сквозь высокие окна внутрь проникало довольно света, и я повесила его на пояс.
У дальней стены высились какие-то бесформенные кучи, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся чудовищных размеров допотопными автоматами. Я рассмотрела их, но не нашла ничего нового для себя – все это было таким… старым. Просто ржавый хлам, который никуда не годится. Рядом с ними стоял стеллаж с запчастями. Похоже, хозяин дома был инженером-конструктором. Любопытно. Все было пыльным и грязным. Особенно меня порадовала паутина на люстре. Представляю, как я буду ее обметать. Хотя сама по себе люстра шикарная. Очень антуражно. Почти все стекла в окнах оказались предсказуемо разбиты, так что я попросту обошла холл и подсчитала количество окон. Вдоль стен стояла закрытая чехлами мебель. Дорогая, наверное. Антиквариат. Единственной не завешенной мебелью оказался длинный стол, уставленный книгами, письменными приборами и еще бог знает чем.
Позади парадной лестницы, украшенной зловещего вида фигурой, было еще две боковые лесенки. Я хмыкнула – и решительно направилась налево.
Там был узкий коридор и две двери, ведущие в жилые комнаты. Ага, две спальни. Первая явно женская. Обилие вазочек, салфеточек, несколько картин, прячущихся за мутными стеклами, ширма с китайскими мотивами, кованая кровать с шишечками, слоники на комоде. Надо будет разобрать это все, посмотреть, что можно оставить. В шкафу висели старинные платья – я не решилась их тронуть, побоялась, что рассыплются от старости. Хотя здесь сухо, вряд ли они сгнили, но…
Вторая комната, видимо, принадлежала хозяину. Там я обнаружила красивое бюро с множеством отделений, обитую зеленым шелком кушетку и кровать, как две капли воды похожую на ту, что стояла в соседней спальне. И еще там был камин. На каминной полке стояла фотография в рамочке. Я взяла ее, стряхнула пыль и всмотрелась в лица обитателей дома, умерших бог знает сколько лет назад. Франтоватый мужчина с усами, молодая женщина, младенец, завернутый в кружевные пеленки. Ничего особенного.
Кроме разве что того, что они были семьей. Одно целое, вместе – не то что я, отрезанный ломоть.
У Дары никогда не будет таких фотографий.
Я перевернула рамку и сняла заднюю стенку. На обороте подобных снимков обычно делали всяческие памятные надписи. Но ничего было не разобрать – здесь окно закрывали тяжелые бархатные шторы. Я потянулась отодвинуть одну из них – и весь карниз целиком рухнул к моим ногам, подняв облако пыли. Я едва успела отскочить и от неожиданности выронила фото. Рамка жалобно звякнула, поздоровавшись с каменным полом.
Ну твою же мать!
Чихая и ругаясь на чем свет стоит, я выскочила в коридор. Ладно, пора заканчивать с этими сентиментальными прогулками. Правая лесенка вела в хозяйственные помещения: кухню-столовую, библиотеку и весьма приличную мастерскую. Во всяком случае, инструменты и тиски там были такие же, как и в любой другой мастерской.
Я вернулась к парадной лестнице. Отрадно все-таки, что полы и лестницы тут каменные – одной головной болью меньше, да и шансы быть погребенной под развалинами этого дома резко уменьшались. Наскоро обежав второй этаж и не найдя ничего выдающегося, я спустилась обратно в холл. На чердак не пошла – там как раз пол был деревянный. Но и беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: крышу придется делать заново, и это будет куда проще и дешевле, нежели ремонтировать старую. Подвал я тоже решила оставить на сладкое.
Выйдя из дома, я позвонила Ларри. Он обещал подогнать бригаду хороших строителей, да и сам собирался подъехать. Потому что второй его любовью после автомобилей была я. Ему нравилась моя увлеченность такими мужскими занятиями, как возня с моторами, ремонт сантехники и прочее. Он был старым другом отца, и я считала его крестным. А Ларри всякий раз, приезжая к нам домой, рассказывал тогда еще маленькой мне, как мой папа выиграл этот дом в кости почти сразу после того, как мама выиграла папу в карты.
При мысли о родном доме у меня заныло сердце. Я подняла глаза вверх и мысленно извинилась перед родителями. Но ничего не поделать – там не было никаких перспектив. А тут… вдруг получится?
Запустив руку в волосы, я ощутила, как они буквально скрипят под пальцами. Пыль. Да, надо бы организовать какое-никакое постоянное водоснабжение. Внезапно мне пришла в голову интересная мысль. Я обошла сад со всех сторон и наконец обнаружила небольшой колодец возле задней двери. Скинув в его мрачную глубину ведро на цепочке, я услышала далекий плеск. Значит, вода есть. Надо поставить насос, и пусть себе качает…
По дороге в строительный магазин я размышляла, что еще можно сделать до приезда Ларри, который обещал появиться через неделю. По всему выходило, что немного. Ну и ладно. Пусть его ребята расстараются.
Когда я, купив насос и душевую кабинку с баком на крыше, вернулась домой, время уже перевалило за пять часов пополудни. Остаток дня ушел на то, чтобы заставить эту штуку работать. Чудно. Теперь всегда можно будет ополоснуться. Оглянувшись по сторонам – я помнила про следы в доме и мальчишек на велосипедах, которые кружили вокруг моего автомобиля, точно стая чокнутых дельфинов, – я нырнула в кабинку. Вышла я из нее посвежевшая и, вполне возможно, помолодевшая. Ну… чуть-чуть.
После ужина меня потянуло на лирику, и я взялась за гитару. Села прямо на спальник, подсунула под спину рюкзак и провела рукой по струнам. Они радостно отозвались на прикосновение…
И сразу память услужливо подсунула совсем другие ночи – но тоже наполненные перебором струн и тихим голосом. Мобильник, будто нарочно, пискнул, возвещая о новой смс-ке. Я протянула руку, помедлила… и удалила сообщение, не читая.
Как обычно.
У меня есть Дара – и этого вполне достаточно. А память часто лжет.
Так я и сидела, наигрывая простенькие мелодии, пока не задремала.
Во сне струны пели мне об одиночестве и снеге, а я отвечала им переборами фламенко и говорила, что смерти нет.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:12 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#4 Сообщение Lupa » Чт сен 02, 2010 10:41 am

Я проснулась от того, что Тифон затеял на редкость шумную возню где-то в кустах. Солнце поднялось высоко. Глянула на часы – уже десять. Однако горазда я спать!
Я встала, подняла с пенки гитару и с удивлением обнаружила на ее лаковом боку свежую царапину. Вечером ее точно не было...
В кустах снова зашуршало.
– Тифон, сволочь ты хвостатая, я тебя на шапку пущу, так и знай! – рявкнула я и метнула в кусты огрызок сосиски – остаток вчерашнего ужина.
Шум затих, и из кустов выперся мой кот, гордо неся в зубах сосиску. Я грустно погладила риф и убрала гитару в чехол. Еще одна царапина. Жалко, подарок ведь… Ну да ладно.
Сегодня я собиралась спуститься в подвал. Но сначала нужно было съездить в строительный магазин – еще вчера мне пришла в голову свежая идея о том, что стоило бы запастись коробками для вещей, которые мне могут пригодиться, и мусорными мешками для барахла.
Выехав за ворота, я увидела на площади полицейскую машину. Сам полицейский – полноватый шатен слегка за сорок в топорщащейся на животе форме – стоял рядом и явно поджидал меня.
– Что вам угодно, офицер? – поинтересовалась я, притормозив и высунув голову в окно.
– Тоббс. Лейтенант Джеффри Тоббс. Мисс… – неуверенно начал он.
– МакКормик, – назвалась я. – Мисс Габриэль МакКормик. Так что вы хотели?
Полицейский слабо улыбнулся.
– Понимаете, с этим домом связана нехорошая история, поэтому…
– Поэтому вы решили проверить, жива ли я или меня уже прирезал маньяк с лезвиями? – насмешливо продолжила я.
Полицейский кивнул.
– Но вижу, с вами все в порядке. Что ж… Если вам понадобится моя помощь…
– Я наберу 911, честное скаутское, – пообещала я и покатила через город в сторону поворота на местное шоссе.
Странные они все. Поэтому меня нисколько не удивляет, что самые кровавые маньяки появляются в таких вот тихих городках. Поживешь тут пару десятков лет – и мысль о том, чтобы расчленить соседа зубочисткой уже не кажется такой уж дикой.
В магазине оказалось несколько более людно, чем в прошлый раз, так что пришлось немало потолкаться.
– Мисс? – окликнул меня кто-то – как раз когда я по уши углубилась в изучение характеристик мощной блекэнддекеровской дрели и прикидывала, не будет ли слишком расточительно купить ее взамен своей старенькой. – Мисс, это ведь вы приобрели дом на холме?
Я обернулась.
Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти со светлыми, едва тронутыми сединой густыми волосами, ярко-серыми глазами и широким мужественным лицом.
– Ну, допустим, я. – Похоже, на сегодня мне приветливости не завезли.
– Я Генри. Генри Милтон. Если вы уже слышали о том давнем убийстве, то… Это был мой брат.
Я вытаращила глаза.
– Кто? Маньяк?
Мужчина нахмурился.
– Нет, мой брат Джим. Это его убили в доме на холме. Я знаю, вам рассказывали, будто Ким его невеста, но это не так. Они просто встречались в школе. И отец говорил мне, что она была заодно с тем маньяком.
Я оценивающе посмотрела на этого Генри. Словно угадав мои мысли, он поспешно пояснил:
– Я родился уже после смерти брата.
– Это все, конечно, здорово, но мне-то вы зачем рассказываете свою семейную историю? Хотите уверить, что в доме полно привидений? Так я не против.
– Нет-нет, – Милтон усмехнулся, – просто я хочу, чтобы вы знали: тело моего брата лежало под окнами того дома. Ким заявила, что они с маньяком убили друг друга. Но второе тело так и не нашли. Я подумал, что вам стоит знать.
– Спасибо за беспокойство.
Я рассеянно покрутила в руках упаковку с дрелью и поставила обратно на полку. Вот ведь… умеет же человек испортить настроение! Я огляделась в поисках недавнего собеседника, но его и след простыл.
Ограничившись в итоге десятком коробок и упаковкой мусорных пакетов, я вернулась домой.
Домой… Странно и непривычно это было, но я уже воспринимала мрачное здание как родной дом. Все же человек – такое животное, что ко всему привыкает. Даже если в так называемом доме протекает крыша, и на чердак не зайти – того гляди обвалится.
Как я ни оттягивала момент спуска в подвал, но пришлось взять себя в руки.
Врубив фонарик, я толкнула тяжелую дверь, и та с возмущенным скрипом начала открываться. Словно протестуя против вторжения. Да я бы и сама с удовольствием отказалась, но как тогда проверить состояние труб? Как прикинуть возможности прокладки кабеля? Короче, надо идти. На всякий случай, памятуя о складах пыли наверху, я натянула на лицо маску и для верности повязала сверху влажный платок.
Вниз вели крутые, обвивающиеся вокруг колонны каменные ступеньки. Обуздав свою неуемную фантазию, сразу же подкинувшую мне картину выскакивающего из-за угла монстра с лезвиями – непременно в слизи и бородавках, – я начала спуск.
Подвал поразил мое воображение своими размерами, высотой потолков – и страшной запущенностью. Чего тут только не было! Какие-то автоматы, железяки, старая мебель, сундуки… Разделенный на несколько помещений низенькими арками, подвал напоминал сокровищницу свихнувшегося Аладдина. В самом дальнем помещении я нашла стеллаж с запыленными бутылками. В них, несомненно, было вино и, судя по датам, очень старое. И наверняка очень дорогое. Это был приятный сюрприз.
Воодушевленная, я продолжила «экскурсию». Аппараты и механизмы рассматривать не стала, для этого здесь было недостаточно света. Пускай ребята Ларри вытащат это барахло, а потом уже разберемся, что с ним делать. В наименее запущенном отсеке подвала хранились, по-видимому, какие-то дорогие сердцу хозяина вещи. Я подняла крышку одного из сундуков. Одежда. Мужская. Старинная, с чулками и бриджами, я такую только на картинках и видела. Можно продать в магазины для маскарада, а лучше этим… как их? А, реставраторам. Аутентичные вещи, да еще в таком приличном состоянии – с руками оторвут. Может, даже оставлю себе что-нибудь. Например, этот шелковый шейный платок. И это чудесное платье…
Я чувствовала, что погружаюсь в глупые исследование, на которые совсем нет времени. Да, все эти вещи, одежда – такие таинственные… можно выдумать сотни романтических историй. Ну у меня уже есть одна. И хэппи-энда у этой сказки не было. Так что к черту.
Второй сундук я открывать не стала, посчитав, что найду там то же самое. А вот за ним… За ним стояли холсты в рамах. Я осторожно вытащила один и развернула к свету. Краска с картины осыпалась, но на ней явственно угадывался дом. Тот самый, в пыльном подвале коего я сейчас находилась. Я пригляделась поближе: тот, да не тот. Похоже, это был эскиз будущего дома: куда более яркий, пронизанный светом и теплом, он при ближайшем рассмотрении весьма отличался от мрачного здания, которое я видела воочию. Однако фигуры зверей, дракон, вычурная ограда – все было очень похоже. Я поняла, что он мне напоминает.
Волшебный замок. Причем не просто так, а замок какой-нибудь принцессы. Спящей красавицы, к примеру. И то, что на картине, – это его счастливое изображение. А то, что есть на самом деле, – это замок тех времен, когда принцесса еще спит и не надеется, что принц ее разбудит. Даже подстриженные кусты навевают мысли о зарослях шиповника, сквозь которые придется прорубаться незадачливому принцу.
Наконец в самом темном и укромном углу я отыскала маленький сундучок. Он оказался заперт, и во мне мигом взыграло любопытство. До чертиков захотелось узнать, что ж такое важное мог запереть в нем прежний владелец.
Я глянула на часы: день почти прошел. Пора было закругляться. Я прихватила сундучок и вышла наверх. Сорвала маску, с наслаждением вдохнула свежий воздух – после затхлой пыльности подвала, пробивавшейся аж через угольный фильтр маски, он опьянял почище виски.
Пока я ковырялась в подвале, пошел мелкий противный дождь. Тифон мокрым комком жался на крыльце. Он встретил меня обиженным мявом и тут же канул в глубину дома, просочившись по обыкновению у меня под ногами. Вздохнув, я отставила сундук и пошла собирать вещи. Самым разумным было последовать примеру кота и устроить ночлег в доме, благо каменный пол позволял разжечь костерок, а дыры в потолке не давали скапливаться дыму. Обустроив «бивуак» более-менее прилично, я задумалась о своей находке. Ломать сундук не хотелось, поэтому логично было бы пойти и поискать ключик. Начать же следовало с комнаты хозяина – где еще он мог хранить личные вещи?
В комнате мое внимание снова привлекло бюро. Если этот конструктор где и прятал свое добро, так это там. В третьем по счету ящике обнаружилась связка разнокалиберных, чуть покрытых ржавчиной ключей. Вдруг какой-нибудь из них подойдет?
Вернувшись в импровизированный лагерь, я поставила греться ужин и принялась подбирать ключи. Перебрав почти половину связки, я наконец нашла, что искала.
В сундуке лежали стопка фотографий и письма. Верхняя фотография была точной копией той, которую я недавно разбила. Я машинально перевернула ее. Там действительно была надпись от руки: «Ричард, Аманда и Эдвард Гетсбэри, Лондон, 1863 год». Я снова пригляделась к лицам на фото. Обычная семья. А ведь наверняка этот усатый франт и есть ученый-изобретатель. Но если снимок был сделан в Лондоне, то что он забыл во Флориде? Внизу фото была овальная печать, гласившая, что снимок был сделан в ателье Биэрда. Следующие снимки были сделаны в разные годы. На них семейство было запечатлено вместе и по отдельности. Взрослые почти не менялись, разве что усы у изобретателя становились все пышнее, и о том, что между снимками прошло немало времени, свидетельствовал лишь ребенок, становившийся все старше и превратившийся сначала в серьезного мальчика, а потом в красивого юношу с грустными и очень выразительными глазами.
Почти на самом дне лежала фотография, запечатлевшая юношу лежащим на кушетке. Глаза его были закрыты. Некоторое время я недоумевала, зачем кому-то понадобилось фотографировать его спящим, учитывая, какими дорогими тогда были фотографии, и как трудно их было сделать.
Я перевернула фото.
На обороте значилось: «Абердин, 1889 год. Милый Эдвард, покойся с миром».
Несколько секунд я тупо моргала, глядя на надпись.
А потом вспомнила кое-что.
Я читала об этом. Читала, что в XIX веке было модно фотографировать умерших людей. Им придавали такие позы, что казалось, будто они спят. Иногда мертвецам даже рисовали глаза. Особенно часто так фотографировали детей – может быть, потому что они чаще умирали…
Мужчина, изображенный на фотографии, вне всякого сомнения, был мертв. Я посмотрела на дату, позагибала пальцы… ему было 27 лет. Всего 27. На два года меньше, чем мне.
Он умер. А я… Я, наверное, тоже умерла – в каком-то смысле. Потому что моя нынешняя жизнь – совсем не то, что обещает реклама хлопьев для завтрака. Совсем не то, что было у моих родителей. Совсем не то, что я хотела для себя. Я прикусила костяшки пальцев. Отчего-то очень хотелось расплакаться.
Но я не расплакалась.
Мне вдруг показалось странным, что я так переживаю за молодого человека, который в любом случае старше меня на сто с лишним лет и с которым мне все равно никогда бы не удалось встретиться.
Тем не менее, есть расхотелось.
Я вяло поковыряла ужин, закрыла его крышкой от возможных посягательств Тифона и улеглась. Фотографию я поставила перед собой и долго смотрела на нее. Под конец мне даже показалось, что юноша вот-вот откроет глаза, но, к сожалению, то была лишь игра моего воображения.

Мне снились красочные сны, с замками, развевающимися флагами над бурным северным морем и заросшим шиповником садом, сквозь который я прорубала себе дорогу мачете. В конце концов я забралась в самую высокую башню и нашла там Спящего Принца. Я поцеловала его, но он не проснулся. Тогда я легонько потрясла его за плечо. Ничего. Я испугалась. Изо всех сил тряся безвольное тело, я выкрикивала его имя. И на какой-то миг мне показалось, что веки затрепетали. Я почти представила его глаза – темные, пристальные, насмешливо-печальные, но… ничего не произошло.
Башня начала рушиться. Я полетела вниз и по-прежнему звала его по имени:
– Эдвард… Эдвард… Эдвард…

________________________________________________

Примечание:
На идею о посмертной фотографии меня натолкнула вот эта фотка:

Изображение

Жутковатая вышла ассоциация, а что поделать...))
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:13 pm, всего редактировалось 2 раза.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#5 Сообщение Lupa » Сб сен 04, 2010 9:26 pm

Проснувшись на следующее утро и увидев над головой высокий стрельчатый потолок, я долго не могла понять, где нахожусь. В голове крутились обрывки вчерашнего сна. «Кажется, я все-таки сверзилась с башни», – некстати подумалось мне. Воздух был сырым и довольно прохладным, и лежать на каменных плитах было не особенно-то комфортно. Наконец я согнала оцепенелость и все вспомнила: и хождение по подвалу, и запертый сундук, и фотографию… Вот она, лежит передо мной во всей своей ужасающей неотвратимости. Фотография, запечатлевшая чью-то прерванную жизнь, жалкая попытка продлить существование человека на Земле.
Пол тут и там усеивали подсыхающие лужи. Я ожидала этого, потому и постаралась выбрать место с наиболее уцелевшим потолком – вокруг было сухо. И на слегка потревоженной мною пыли я вдруг увидела следы. Они показались знакомыми… Точно! Именно они вели к лестнице, когда я первый раз вошла в дом. Но я могла поклясться чем угодно, что еще вчера их тут не было. Значит, кто-то ходил тут, пока я спала, и вряд ли это была влюбленная парочка, тем более что следы принадлежали одному человеку. Я поставила рядом с отпечатком свою ногу. Похоже, нога у таинственного гостя длиннее моей больше, чем на дюйм. Мужская нога. Хотя…
Я внезапно представила ту старушку, Ким, в клоунских ботинках, с пакетом молока в одной руке и с окровавленной зубочисткой – в другой. Бррр! Я помотала головой. Зубочистка трансформировалась в здоровенный секатор с широкими лезвиями, покрытый засохшей кровью с налипшими волосами. В памяти мигом всплыли все столь щедро выданные мне предостережения. Я истошно старалась уверить взбесившийся рассудок, что это всего лишь злая, глупая шутка, что это просто местная молодежь совершенно обнаглела… Но рациональная часть потерпела позорное фиаско. Все эти странные случаи…
О Боже.
Настоящий маньяк. Все это время он был здесь, бродил рядышком. Прядь волос, гитара… Он смотрел на меня ночью, трогал мои вещи, но не нападал. Присматривался, небось. А я, идиотка, ходила по лезвию и ничего не видела дальше носа.
По лезвию.
Че-о-орт!
В душе поднимался какой-то мерзлый, липкий и тошнотворный ужас. Захотелось немедленно собраться и умотать отсюда куда глаза глядят. Но, конечно, я этого не сделала. Сдаваться этому престарелому маньяку? Да ни за что! Во-первых, до сих пор он меня не убил и даже не показался ни разу, значит, ему нужно что-то другое. Во-вторых, это мой дом, и я не позволю никому себя запугать. Тут мелькнула мысль, что это может оказаться спектакль, разыгранный жителями городка, чтобы изгнать чужачку. Тут же подумалось, что в таком случае в полицию обращаться бессмысленно – судя по повышенному интересу ко мне лейтенанта Тоббса, она тоже замешана. Может, я ошибаюсь, но лучше перебдеть. Значит, нужно действовать своими силами. Днем маньяк не высовывается, придется дожидаться ночи, как в классических ужастиках. Другого пути нет – искать его в доме бессмысленно, он знает его лучше меня и наверняка ускользнет в какую-нибудь щель. Решено – я подкараулю, когда он выползет из своей норы, и возьму тепленьким. А пока, на случай, если он следит откуда-нибудь за мной, я буду вести себя, как обычно.
Так что я позавтракала – постаралась подкрепиться поплотнее, чтобы набраться сил – как можно более непринужденно прогулялась до автомобиля и выудила из-под водительского сидения свой Ruger. Надеюсь, в случае чего, этому ублюдку хватит 17 пуль, чтобы сдохнуть. И надеюсь, что хоть одна пуля ему достанется – зря я, что ли, в нежном возрасте околачивалась в тирах? Я сунула пистолет за пояс штанов и прикрыла футболкой.
Теперь следовало изобразить бурную деятельность, поэтому досыпав коту корма и поменяв воду, я подхватила коробку и мусорный мешок и направилась разгребать местные завалы. Начала со второго этажа, справедливо рассудив, что удобнее двигаться сверху вниз, чем наоборот.
Пять часов спустя, насквозь пропитавшись пылью (не спасали ни маска на лице, ни бандана на волосах), извозившись, как поросенок, и пропахнув потом, я сволокла на первый этаж последнюю, десятую коробку. Мусорные мешки кончились еще на середине пути, и хлам пришлось попросту свалить в коридоре. Видимо, я поторопилась, купив так мало тары. Проходя мимо завешенного серой тряпкой и паутиной зеркала, я притормозила. Сдернула тряпицу, повозила ей по гладкой поверхности…
Мда.
Создавалось такое впечатление, будто я… выцвела. Стала похожа на негатив старинной фотографии. Фотографии… Не буду об этом думать, не хочу. Кстати, о птичках: какое отношение имеет мой гипотетический психопат с колюще-режущими к семейству, которое тут обитало? В агентстве меня заверили, что у прежнего владельца не осталось живых родственников. Может, дальний? Какой-нибудь троюродный племянник шурина двоюродной бабки со стороны золовки?
Хватит.
Оставшееся до темноты время я приводила себя в порядок, готовила ужин, беззлобно поругивала Тифона, поигрывала на гитаре и перебирала найденные безделушки – словом, вела себя максимально естественно. И все время чувствовала нарастающее напряжение. У меня аж голова заболела. Под конец стало так страшно, что я на всякий случай отзвонилась бабушке.
– Да? – раздался в трубке чуть дрожащий, но такой родной старческий голос.
– Привет, Ба, это Габи. Как вы там? – как можно жизнерадостней осведомилась я.
– А, Габриэлла…
Бабушка всегда звала меня так, с самого детства. Это высокопарное имя, по ее мнению, должно было напоминать мне о высоком происхождении семьи. Хотя где там высоком! Это было так давно, что я и не знала толком ничего о людях, глядевших на меня с темных портретов в ее старом доме в Иллинойсе.
– Как вы? – повторила я.
– Все прекрасно. А как твое… начинание?
Да, я знала, что бабушка не одобряла ту легкость, с которой я избавилась от родительского гнезда. Легкости не было, но показывать это я не посчитала нужным. Пусть лучше думает, что ее внучка – черствая расчетливая стерва, чем утешает и жалеет. Не нужно мне жалости. Ни от кого.
– У меня все хорошо, – ответила я, почти не кривя душой, – а как Дара?
– Все так же. Носится по двору и вытаптывает мои левкои, – голос бабушки смягчился. Я знала, что она души не чает в правнучке, хотя и считает, что ангельская внешность, унаследованная от родителей, едва перетягивает несносный характер, унаследованный от них же.
– Позови ее, Ба.
– Минутку. Дара, солнышко, подойди! Мама хочет с тобой поговорить, – крикнула бабушка в сторону.
Несколько минут спустя послышался топоток, и у самого уха отозвалось запыхавшееся:
– Мам?
– Привет, мой солнечный зайчик. Ты в порядке?
– Ага. Мам, а ты скоро приедешь?
– Скоро, – я мысленно вздохнула и скрестила пальцы. – Вот дострою замок для моей принцессы – и заберу тебя.
– И Ба?
– И Ба, если она захочет. – В том, что Ба не захочет, я ни минуты не сомневалась.
– А кто она? – детский голос внезапно посерьезнел.
– Кто?
– Ну, принцесса?
Я рассмеялась.
– Ты, кто же еще!
– А-а-а… – и после паузы: – Я очень скучаю, мам. Приезжай.
– Я тоже. Я приеду. Ну, пока?
– Пока, мам. Ба, мама попрощалась.
Трубку снова взяла бабушка.
– Габриэлла… Спасибо, что позвонила.
– Я приеду, – зачем-то повторила я.
– Знаю. Мы будем ждать…
– До свидания, Ба.
Я еще некоторое время слушала доносящиеся из телефона гудки, потом вытерла щеки и пошла готовиться ко сну.
Лежа в запахнутом, но не застегнутом спальнике, сжимая в правой руке фонарь, а в левой – пистолет, я почти видела, как адреналин заливает меня по самые глаза. Только бы не сорваться, только бы получилось, только бы…
Тихие шаркающие шаги. И как я могла их не расслышать раньше? Неужто так крепко спалось на новом месте?
Цвирк-шорк, цвирк-шорк, будто их обладатель прихрамывает на одну ногу.
Дошли до лагеря. Остановились. Свет полупотухшего костра выхватил из чернильного мрака неясную фигуру. Такую же темную, как ночь, которая ее исторгла. Алые отсветы заметались по черной блестящей коже, многочисленным заклепкам… Фигура, неловко скособочившись, присела перед сундучком с фотографиями, проскрежетала чем-то острым по крышке…
И тут мои нервы не выдержали.
Я откинула верх спальника и резко села.
– Ни с места! Руки вверх! Стреляю без предупреждения! – завопила я, выхватывая пистолет и нацеливая его на незнакомца и одновременно направляя на него фонарик, стараясь попасть лучом прямо в глаза.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:14 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#6 Сообщение Lupa » Чт сен 09, 2010 12:08 am

Чужак дернулся и упал навзничь. Раздался пронзительный звук, словно по камню проскребли ножом. Я медленно поднялась, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, и сделала шаг по направлению к чужаку, все еще держа на мушке его голову и светя в глаза фонариком.
– Кто ты? Что ты здесь делаешь?
– Эдвард. Я здесь живу.
Голос, господи, какой у него тихий и дрожащий голос… Испуганный.
Хорошо, что испуганный. Я глянула на свою трясущуюся руку – пистолет ходил ходуном – и подумала, что стоит держаться поувереннее. И тут его слова просочились наконец сквозь адреналиновый барьер.
– Эдвард? – переспросила я недоверчиво и подошла поближе.
Незнакомец попытался отползти. Раздался все тот же отвратительный скрежет. Лезвия – догадалась я. Он их где-то прячет, выжидая, когда я расслаблюсь и позволю себя прирезать. Не дождется.
– Покажи руки! – потребовала я.
Этот странный тип поднял правую руку, опираясь на локоть левой. В свете фонарика ярко сверкнула сталь.
– Я же велела бросить оружие! – завопила я и на всякий случай отступила назад.
– Я… не могу. Это рука, – как-то обреченно ответил незнакомец и пошевелил лезвиями.
– Иди ты?!
Я едва не рассмеялась от абсурдности ситуации. Передо мной лежит тип, затянутый в черную кожу, выглядит так, точно в дурдоме объявили день открытых дверей и по ошибке выпустили самых буйных пациентов, и хочет уверить меня, что эта штука с лезвиями – его рука. Мда, бывают случаи, когда не все дома, а эта стадия, по-видимому, называется «все ушли».
– Если ты сейчас же не избавишься от этой хреновины и не отбросишь ее подальше, я тебя пристрелю. И ничего мне за это не будет, – пригрозила я. – и где вторая рука, а? Чего ты ее прячешь? Что в…
Слова застряли в глотке.
Потому что он совсем лег на спину и поднял левую руку.
Богом клянусь, я никогда в жизни ничего подобного не видела.
До локтя это была обычная рука, несмотря на кожу и ремни. Но ниже локтя свисало уродливое сплетение железяк, навевающее странные ассоциации с Терминатором. Стоп. А это мысль!
– Ты робот? – я недоверчиво глядела на культю, – андроид?
– Я человек, – возразил незнакомец.
– Угу, а я – мать Тереза…
Я приблизилась и склонилась над ним. Лежа на спине особо не подергаешься, да и рука у него, как выяснилось, только одна. Эдвард не врал: правая кисть казалась жесткой перчаткой, к которой вместо пальцев были прикреплены длинные лезвия. Эдвард… Пораженная внезапной догадкой, я посветила ему в лицо. Он зажмурился, но я все равно видела… Метнувшись к сундучку, я вытащила фотографию.
Это был он.
Бледный, с фиолетовыми тенями вокруг глаз, с многочисленными дурно зажившими порезами, но это был он. По какой-то причине я сразу же успокоилась. И даже повеселела. Я убрала фонарик, сунула пистолет за пазуху, фото – в карман и пошла за хворостом.
Когда я вернулась, Эдвард, точно майский жук, все так же лежал на спине, подняв руки, и опасливо смотрел на мои манипуляции. Я раздула костер и повернулась к нему.
– Вставай уже, человек, – фыркнула я. – И объясни толком, что ты тут забыл.
Он неловко перекатился набок и попробовал приподняться на том, что осталось от левой руки, помогая себе правой; железки скользили по полу. Эдварду удалось сесть, но встать он уже не смог. Я обратила внимание на то, как он странно двигает правой ногой, и вспомнила звук его шагов. Видимо, нога тоже была поломана. Наконец он прекратил бесплодные усилия и оперся на неповрежденную руку.
– Я… не могу подняться.
Я вздохнула. Кажется, без моей помощи он не сдвинется. Забавно, но я уже почти не боялась этого странного создания – уж больно жалко оно выглядело.
– Давай свою клешню. Да не правую, левую давай, – я ухватила его за локоть, напряглась – и вздернула на ноги. Эдвард тяжело оперся на меня, так что от неожиданности я сама едва не загремела на каменные плиты. Перехватив это чудо природы за талию, я отбуксировала его на спальник и усадила там, а сама отправилась греть остатки кофе.
– Спасибо, – прошелестело мне вслед.
– Как же ты поднимался раньше? – я оглянулась через плечо на сумрачную фигуру.
– Долго. Иногда – несколько дней.
Я невольно содрогнулась, представив себе, каково это – беспомощно лежать где-нибудь на полу и знать, что никто не придет, что если сам не встанешь, то останешься там навсегда. Вдруг подумалось: это чертовски похоже на мою теперешнюю жизнь. Хорошо, что я всегда приземляюсь на ноги. Этот парень окончательно перестал меня пугать. Похоже, это я напугала его до судорог, а был бы он маньяком, вряд ли бы так боялся.
Прихватив пиво, я плюхнулась рядом. Эдвард настороженно покосился на меня, и я практически слышала, как у него в голове крутятся шестеренки (интересно, а они правда крутятся?): отодвинуться от меня подальше или смириться с неизбежным?
– Не бойся, я не кусаюсь, – заверила я и, потянув из-за спины шерстяной плед, накинула его на плечи своего неожиданно обретенного собеседника. – Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Откуда ты взялся, что тут делаешь, давно ты тут… Короче, все.
– Короче?
Я рассмеялась. Нет, это не Терминатор, это Дейта какой-то!
– Я имею в виду, что хочу услышать твою историю. Целиком. С начала и до настоящего момента. Понятно?
– Понятно.
Я вскрыла банку. Пиво было тепловатым, но меня это уже не волновало. Вытащив из кармана фотографию, я сунула ее Эдварду под нос.
– И не забудь объяснить, почему ты так похож на этого человека.
Тот уставился на фото, будто первый раз его видел. Впрочем, я не исключала такой возможности, учитывая, в какой пыльной дыре стоял приснопамятный сундук.
– Я не знаю почему, – подтвердил Эдвард мои предположения.
– Тогда рассказывай, что знаешь, – велела я.
Он вздохнул, помолчал – и начал рассказывать. Голос звучал неуверенно, словно его обладатель забыл, как им пользоваться. Он говорил о старом ученом-изобретателе, которому однажды пришло в голову превратить механизм для резки салата в живое существо. О том, как ему это удалось. Почти удалось. И нет, это было не нарочно, он хотел закончить Эдварда, просто не успел. О том, как этот изобретатель, которого Эдвард, кажется, всерьез считал своим отцом, учил его, читал ему, развлекал…
Я слушала, и перед глазами у меня вставала своя версия событий. По словам Эдварда, ученый был очень стар. А юноша на фото – скорее всего, его сын – очень молод. И еще была комната жены… Возможно, это была попытка старика уйти от одиночества? Как бы то ни было, но тем самым он обрек на одиночество другого, который также не заслуживал этого. Никто в целом свете не заслуживает быть один.
Из носика кофейника повалил пар. Я допила оставшееся пиво и встала.
– Кофе будешь?
– Да. Спасибо.
Я и сама не знала, почему предложила ему кофе. По идее, роботы же не питаются… Но вдруг показалось негостеприимным хлебать эту коричневую муть, пока он будет сидеть тут как бедный родственник. Если честно, я ждала, что Эдвард откажется. Но нет, согласился. Вот и поди ж ты, пойми, кто он там: андроид, инопланетянин или взаправду человек, как он сам считает?
Вернувшись с двумя жестяными кружками, я застыла в нерешительности. Чем ему-то кружку держать? Не поить же его… Я поставила свою на пол, взявшись за угол одеяла, перехватила вторую кружку за край и вцепилась Эдварду в плечо.
– Вытяни руку.
Он послушно выставил перед собой тот кошмар, который у обычных людей именуется кистью – и сразу же начал заваливаться назад. И завалился бы, если бы я его не держала. Я осторожно нанизала ручку кружки на его указательный «палец» и скомандовала:
– Теперь прижми большим пальцем.
Он так и сделал. Убедившись, что кружка зажата надежно, я отпустила ее. Держать Эдварда оказалось тяжеловато, так что я сразу перешла ко второй части операции и, развернув его слегка от себя, села так, чтобы упираться спиной ему в спину.
– Удобно? Я положила тебе два кусочка сахара.
– Спасибо… Тереза.
Я подавилась кофе.
– Что-о?
– Вы так назвались. – В голосе Эдварда слышалось явное смущение.
Я хихикнула. Этот парень был еще наивнее, чем я думала. Наивнее, чем вообще можно представить.
– Мне зовут Габриэль. Можешь звать меня Габи.
– Габи, – повторил он, будто пробуя имя на вкус. – Спасибо за кофе.
– Пожалуйста. Давай продолжай.
И он снова говорил, и иногда казалось, что он рассказывает свою историю вовсе не мне, а себе самому... А я слушала, не забывая прихлебывать из своей кружки и глядя, как на пол падают частые капли – снаружи опять шел дождь. В какой-то момент мои веки отяжелели, убаюкивающий голос слышался все дальше и дальше, пламя костра превратилось в размытое пятно…
Последнее, что я слышала, было:
– И тогда я увидел ее, танцующую под падающим снегом.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:14 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#7 Сообщение Lupa » Пт сен 17, 2010 4:48 pm

Первое, что я осознала, проснувшись, – у меня невозможно затекла шея. Мельком удивившись тому, как мне удалось заснуть на той жесткой поверхности, которую я сейчас чувствовала под собой, я открыла глаза. И тут же закрыла. Потому что надо мной нависало чье-то лицо. Без паники, – приказала я себе, – думай, думай, откуда тут взялось это лицо, а главное – что ты делала вчера. Вчера я ловила маньяка…
И в памяти начала всплывать вся столь богатая на события прошлая ночь. Я подкараулила маньяка… Только это оказался вовсе не маньяк… Странный сломанный механизм… человек… Он назвал себя человеком… Он рассказывал мне о себе… Как его зовут?..
– Эдвард.
– Доброе утро, – прошелестел он, и я удивилась странно светлому выражению его лица. Словно он видел или слышал нечто необыкновенно приятное. Хотя что может быть приятного в моей опухшей со сна физиономии? Или дело в том, что я назвала его по имени? Или в том, что рядом с ним впервые за долгое время оказалось живое существо?
Рядом?
Тут до меня начало доходить… Вчера я заснула, не дослушав до конца. И теперь лежу головой на чем-то жестком… у него на коленях.
Собрав все эти своевременные соображения в кучу, я довольно резво подскочила, едва не опрокинув Эдварда. Чтобы удержаться, он сильнее склонился вправо, загремев по полу кружкой, которая так и осталась висеть у него на «пальце», и проехавшись ладонью по натекшей из нее жиже.
– Простите за кофе… вы спали, я не хотел вас будить, и пришлось…
– Да ладно, здесь так грязно и сыро сейчас, что лишняя лужа практически незаметна. Это мне резон извиняться – из-за меня ты, наверное, сам не выспался.
– Я не нуждаюсь в сне.
Я кивнула – андроидам сон совершенно ни к чему. Разве что батарейки подзарядить…
– Эдвард, а у тебя есть батарейки?
– Нет.
– А на чем ты работаешь?
– Работаю? Я подстригаю кусты, делаю ледяные статуи…
Я поняла, что мы с ним малость не поняли друг друга.
– В смысле, что тебе нужно для жизни?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Ничего.
Это прозвучало так… короче, мне не понравилось, как это прозвучало. Я вздохнула и подняла голову. День обещал быть ясным и солнечным – сквозь окна пробивался ласковый золотой свет. На одном из подоконников примостился Тифон, греясь в первых утренних лучах. Я снова вздохнула.
– Но, надеюсь, от завтрака не откажешься? И не надо мне выкать, я не такая уж старая. Скорее, это ты постарше меня будешь. Лет на сто.
– Не откажусь. Не буду… сто лет?
– Ну, судя по одежде в комнатах, тебя создали еще в позапрошлом веке. Но это неважно. Посиди тут… или… а пойдем-ка наружу!
Я бесцеремонно подхватила Эдварда под руку и потащила на выход.
Пристроив своего гостя под кустиком, я вернулась за вещами и провиантом. Лужи на полу почти высохли, и сейчас дом выглядел куда приветливее. Или это потому, что в нем, как оказалось, кто-то живет? Я не знала. Только понимала каким-то внутренним чутьем, что отныне ничего уже не будет, как было. И будет только лучше. Занятно, прежде подобное ощущение появлялось, только когда я навещала Дару и Ба. Побросав вещи в рюкзак и прихватив постель, я вернулась к «стоянке» в саду.
– Пересаживайся, на земле сидеть неполезно, – я махнула в сторону разложенной пенки и отправилась колдовать над завтраком. – Сосиски любишь?
– Наверное.
Я кивнула.
– Значит, сосиски. Все равно у меня больше ничего нет. Черт, опять придется ехать в магазин!
Кофейник булькал, сосиски скворчали, а я думала, что жизнь вроде бы налаживается.
– Вот, – сказала я, ставя на доску, заменявшую стол, тарелку с аппетитно-румяными сосисками, кофейник и прочие милые сердцу мелочи, вкупе составляющие один из традиционных завтраков туриста. – Надеюсь, с кружкой управишься сам? А то так есть хочется, что переночевать негде.
Эдвард вскинул непонимающие глаза. Предупреждая дальнейшие вопросы, я пояснила:
– Просто присказка. Ну так как?
– Управлюсь.
– Вот и славно.
Я подцепила сосиску на вилку, мазнула ею по блюдцу с кетчупом и откусила чуть ли не половину. Вторым укусом я прекратила ее существование на бренной земле, зажевала хлебом и заполировала это дело изрядным глотком кофе. Утолив таким образом первый голод, я принялась наблюдать за действиями Эдварда. Он нанизал сосиску на лезвие, но то оказалось слишком широким и острым и прорезало ее насквозь. Сосиска упала на траву – к вящей радости караулившего неподалеку Тифона.
– Извини… – я практически услышала проглоченное «…те».
– Фиг с ней, с сосиской, я припрятала еще пару на случай… – очень хотелось сказать «атомной войны», но мне вовремя пришло в голову, что это выражение вызовет еще не один вопрос, поэтому я просто широким жестом обвела импровизированный стол рукой и попросила не стесняться.
Вторая сосиска не слетела с лезвия, зато проскочила аж до самой кисти. В конце концов мне надоело смотреть на мучения Эдварда, я отставила наполовину опустошенную кружку и сдернула чертов полуфабрикат. Эдвард выжидательно уставился на меня, и я снова подумала, до чего он похож на того, другого…
Тут мне пришла в голову одна идея.
– Так. Давай отвлечемся от пищи телесной и обратимся к духовной. Давным-давно мой… не помню кто поведал мне притчу. Подозреваю, что она докатилась до него через десятые руки и уже весьма отличается от оригинала. Короче, я понятия не имею, кто ее рассказал изначально – Конфуций или какой другой шибко умный китаец, но случилось так, что мудрец попал на тот свет. И ему подвалила удача побывать по очереди в аду и в раю. Ад представлял собой столовую с кучей столов, заваленных вкуснейшей снедью, но грешники все как один были несчастными, оборванными и голодными. Потому что взять эту пищу можно было только специальными палочками – фута этак в три длиной. И грешники никак не могли положить эту пищу себе в рот. Они дрались друг с другом, изобретали множество способов насытиться (ни один не работал) и, в целом, производили удручающее впечатление. Затем мудрец попал в рай. Там было все то же самое, за одним исключением: праведники были сыты, опрятны и довольны. В чем был их секрет? Очень просто – они кормили соседа напротив. Думаю, мораль этой истории в том, что настоящие ад и рай сокрыты в нас самих, но в данном случае моральный аспект меня мало волнует. Как ты смотришь на то, чтобы воспользоваться примером праведников?
Я перевела дух и посмотрела на Эдварда. Он выглядел слегка испуганным.
– Может, не стоит? Я могу тебя поранить… Сильно.
– Не беспокойся, – отмахнулась я, – умением есть с ножа я виртуозно овладела в походах, так что если не начнешь дергаться, все будет просто прекрасно.
И, не дожидаясь его ответа, наколола сосиску на свою вилку и сунула ему под нос. Эдвард смешно вытянул губы и откусил кусочек. Прожевал. Слабо улыбнулся.
– Вкусно.
– Теперь моя очередь.
Он подцепил сосиску на указательный «палец» и осторожно поднес ее к моему лицу. Я почти чувствовала его огромное напряжение, словно оно передалось через почву. Лезвие не дрожало, Эдвард сидел спокойно, но мне вдруг показалось, что он все силы положил на эту каменную неподвижность. Что совершенно никуда не годилось. Я не стала затягивать представление, грозившее обернуться пыткой, и, не мудрствуя лукаво, отмахнула от сосиски приличный шмат.
– Видишь, как здорово! А ты боялся. – Я прожевала и широко улыбнулась.
Вы когда-нибудь видели, как улыбаются глазами? Знаю, видели, и не раз. Книжные штампы набили оскомину, киногерои норовят что-то такое изобразить, можно увидеть, как близкие и родные искрятся весельем, если вы даете себе труд это заметить. Но я никогда не думала, что улыбка может соперничать с солнечным весенним утром. До сегодняшнего дня. Да, скажите, что это тоже избитая метафора. Вас там не было.
А я была.
– Кетчупа? Хлеба? – поинтересовалась я.
Эдвард помотал головой.
– А тебе?
– Тоже обойдусь.
И мы сидели, взапуски ели сосиски, весело переглядывались и улыбались друг другу
Эдвард улыбался забавно, лишь уголками губ, будто опасаясь выпускать в мир банальные улыбки, когда можно подарить ему настоящее сокровище. А я буквально купалась в этой внезапно зародившейся радости и испытывала странную гордость, оттого что вся она досталась одной мне.
В эти минуты он меньше всего походил на андроида.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:15 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#8 Сообщение Lupa » Пт сен 24, 2010 3:38 pm

Наконец с завтраком было покончено, и я получила долгожданную возможность попристальнее разглядеть Эдварда при свете дня. Более всего меня, конечно, занимала поврежденная рука, да и нога требовала внимания. Черный его костюм был порван в нескольких местах, бляхи на ремнях погнуты, а сам он казался припорошенным белым порошком. Даже в густой черной гриве запутались крупинки, создавая впечатление седины, удивительным образом контрастирующей с молодым или, скорее, вневозрастным лицом. На фоне всего этого его глаза, казалось, жили отдельной жизнью, ярко выражая каждую возникающую в душе эмоцию.
– Какой-то ты пыльный, – заметила я. – Живешь на чердаке?
– Да.
– И рука… там осталась, да? – озвучила я новую догадку.
– Да.
Я подумала о мастерской в задней части дома.
– Вставай. Прогуляемся до твоего чердака.
Пока Эдвард возился, поднимаясь, я сбегала к машине за мотком крепкой веревки.
– Ты знаешь, где там опасные участки? – спросила я, пропуская Эдварда вперед себя в дом.
– Нет, но я почти не хожу по чердаку. Только в правой части. Там безопасно. А рука – в левой.
– Угу.
Из-за ноги Эдвард шел довольно медленно, поэтому на лестнице я его обогнала. Перед входом на чердак я остановилась и, в ожидании, пока он дотелепает до площадки, крепко обвязалась веревкой и защелкнула карабин. Потом обмотала веревку вокруг перил и закрепила второй конец на талии подошедшего Эдварда.
– Твоя задача – удержаться на ногах и не дать мне упасть, если подо мной провалится пол.
О том, что будет, если на меня обрушится потолок, я старалась не думать.
– В… тебе не нужно ходить туда… из-за меня, Габи. Это…
– Опасно, я в курсе. И очень глупо, да. Но знаешь, я никогда особым умом не отличалась.
Я ободряюще улыбнулась, похлопала Эдварда по плечу, подняв облачко пыли, и, пытаясь выкинуть из головы его отчаянно-умоляющий взгляд, шагнула на чердак.
Осторожно ступая по угрожающе провисающим доскам, я размышляла, какого же черта я принимаю такое участие в человеке, да и не в человеке даже, которого знаю меньше двенадцати часов и которого недавно собиралась пристрелить, как бешеную собаку. Ответа на этот вопрос не находилось. Хотя, может, все дело в моем нерастраченном материнском инстинкте? Дара далеко, Тифон на роль младенца ну никак не подходит, а тут буквально под боком оказывается нуждающееся в помощи существо. Робот он там или нет, но действовал он, как человек. Как будто у него есть душа: робкая и одинокая. Вот меня и заколбасило…
От этих мыслей у меня пухла голова.
Чердак был велик и полуразрушен. Крыша явно держалась на соплях, несмотря на многочисленные подпорки. С полом было чуть получше – во всяком случае, ни одна доска подо мной даже не треснула. Издалека приметив наиболее здоровенную кучу из прогнивших стропил, черепицы и кусков штукатурки, я направилась прямиком к ней.
Место, где завалило Эдварда, я нашла почти сразу. Там на полу было коричневое пятно. Кровь… Но откуда? Нет, глупости, смазка какая-нибудь или что там у него… топливо. Я принялась аккуратно отваливать куски черепицы. Тянулись минуты, в проникающих сквозь дыры в крыше солнечных лучах плясали пылинки, а проклятая рука никак не желала находиться…
– Вот зараза. – Я напоролась ладонью на острие, – здравствуй, столбняк…
– Что случилось? – Эдвард переминался на пороге, но не решался войти, видимо, памятуя о моих инструкциях.
Я отмахнулась.
– Руку твою нашла. Не ходи сюда.
Выудила из кармана платок, перевязала ладонь. Порез оказался длинным, но неглубоким. Заживет быстро, но болеть будет, как сволочь. Потом раскидала еще несколько обломков, освобождая лезвия и кисть. Теперь была очередь балки, которая и прижимала Эдвардову руку предплечьем к полу – острый край размозжил механизм и фактически отрезал ее, подобно гильотине. Балка оказалась тяжелой, но в итоге я ее сдвинула. Мне было проще, так как я вытаскивала руку с другой стороны.
– Вот. – Я гордо помахала трофеем перед Эдвардом. – Посмотрим, что можно сделать.
– Ты порезалась? – Он выглядел таким виноватым, будто лично покромсал меня в лапшу.
– Да, рука была такая грязная, что я бы ее и не заметила, если бы не порезалась. И не надо на меня так смотреть. Обычный несчастный случай, никто от такого не застрахован. Разве если я спрыгну с моста, в этом виноваты его строители?
Эдварда помотал головой, и взгляд его прояснился.
– И ты… можешь ее починить?
– Понятия не имею. – Я пожала плечами. – Нужно будет как следует в ней поковыряться, так что потопали-ка мы в мастерскую. К тому же, там наверняка есть запчасти.
И мы потопали в мастерскую.
На месте я подтащила верстак поближе к окну и помогла Эдварду на него взобраться. Самый поверхностный осмотр дал понять, что в одиночку, да еще без серьезных инструментов я с этим не справлюсь. Нет, с культей было все в относительном порядке, но вот в оторванной руке все «внутренности» сплющило и перекорежило, а погода довершила начатое – они слиплись в отвратительную мокрую и ржавую массу.
– А это что? – я показала на потрескавшуюся каучуковую трубку на конце культи, пережатую стальным зажимом.
– Мммм… оттуда идет кровь.
– Как это? – не поняла я.
– В этой трубке моя кровь.
Я недоверчиво уставилась на Эдварда – он ответил мне спокойным и ясным взглядом.
– Ты не против, если я проверю? Я не буду снимать зажим, только чуть ослаблю.
– Если так нужно…
– Вот и славно.
Я нажала на концы зажима, его бранши чуть ослабли, и на поверхность верстака упали густые алые капли. В испуге я перекрыла трубку обратно. Неужели правда? Я мазнула по капле кончиком пальца и поднесла ко рту. Знакомый медно-солоноватый привкус. Кровь. Как это может быть? Ну как? Вся моя предыдущая жизнь, весь технический опыт в один голос кричали, что так не бывает. Однако же вот он, Эдвард, лежит передо мной, и где-то в его механическом теле пролегают резиновые трубки, наполненные вполне настоящей кровью. Либо предельно достоверной ее имитацией, но в эту версию верилось слабо.
Я взглянула на трубку новым взглядом – и ужаснулась. Она вся была покрыта трещинами. Я знала, что срок службы резины невысок, со временем она разрушается. И, кажется, эта трубка находится на пределе своей прочности. Нет оснований считать, что остальные тру… сосуды выглядят лучше. А это означает, что если в ближайшее время не сделать полную замену, Эдвард просто-напросто… истечет кровью.
Меня передернуло.
– Полежи здесь немного, ладно? – Я ласково улыбнулась тревожно глядевшему на меня Эдварду. – Я быстренько позвоню кое-кому и сразу вернусь.
Через маленькую заднюю дверь я вышла в сад – в доме телефон ловил отвратно, толстый камень глушил волны за милую душу – и набрала номер Ларри.
– Здравствуй, свет очей моих! – радостно пробасило в трубке. – Что-то еще случилось?
– Ларри, – укоризненно ответила я, – по-твоему я не в состоянии позвонить тебе просто так, без повода?
– Неа, – отозвался Ларри. – Крайний раз, когда ты звонила мне без повода, у меня был день рожденья. Упс, это ведь тоже повод!
Ларри довольно расхохотался. Я пожала плечами, признавая его правоту, словно он мог меня видеть.
– Окей. Скажи мне, ты ведь не только в машинах разбираешься?
– Я разбираюсь во всем, что можно разобрать, – ответил Ларри и загоготал над собственным каламбуром. – А что именно тебя интересует?
– Понимаешь, я тут обнаружила один интересный… механизм. Он в рабочем состоянии, но немного сломан. Нужен серьезный ремонт, возможно, с заменой запчастей. Вот я и подумала…
– Мой ответ – да! Ты меня заинтриговала, чертовка. Какие механизмы могут быть в старом доме? Я даже готов прибыть пораньше.
– Насколько пораньше? – я ощутила приятное возбуждение: все складывалось как нельзя удачно.
– Через пару дней. И прихвачу с собой всех сразу: и механиков, и строителей.
– Спасибо, Ларри. Я твой должник.
– Да брось. Какие счеты между нами! Пока, детка.
– Пока.
Я вернулась в мастерскую. Эдвард все так же лежал на верстаке, едва подергивая лезвиями на уцелевшей руке.
– Нервничаешь?
– Я… ты можешь вернуть мне руку?
Я поняла, что этот вопрос волновал его с самого начала. Конечно же, он нервничал. Занервничаешь тут, когда тебя осматривают, проверяют, идет ли у тебя кровь, а потом вдруг исчезают в неизвестном направлении. Сразу воображение рисует разные ужасы.
– Извини, – я покачала головой. – У меня не хватит умения сделать это в одиночку. Поэтому я вызвала друзей. Вот они-то уж точно смогут все починить и вообще сделают полный осмотр и ремонт. Но ногу я, возможно, подлатаю сама.
С ногой на самом деле не было никаких проблем – просто погнулся штырек поршня, проходящего в икре и сгибающего ее в колене. Нет, там было погнуто кое-что еще, но ходить мешало именно это. Так что я притащила из машины недостающие инструменты (в мастерской, к сожалению, было далеко не все) и в десять минут все выправила. Припаять же наполовину оторванный кусок металлической оболочки у меня возможности не было ввиду отсутствия электричества. Его я тоже выровняла и не придумала ничего лучше, нежели обмотать изолентой. Позже Ларри разберется с этим, а пока и так сойдет. Напоследок я зашила прорехи в коже суровой ниткой.
– Ну вот, как новенький. Принимай работу, – похвасталась я. – Танцевать не сможешь, и прыгать не советую, но ходить будешь, как прежде. Только постарайся ни на что не наткнуться, там все-таки осталась дыра.
Эдвард осторожно свесил ноги с верстака и спустился на пол. Сделал шаг, другой. Я удовлетворенно улыбнулась – хромота исчезла.
– Спасибо. – Он посмотрел на меня своими невозможными глазищами, и я вдруг смутилась, как семилетняя пацанка, застуканная папой в окне второго этажа, куда я клала цветы для мамы. – Почему ты мне помогаешь?
– Ээээ… ну-у-у…
Если б я знала! Не в силах больше выдерживать этот испытующий взгляд, я честно ответила:
– Не имею ни малейшего понятия. Сама у себя спрашиваю. Наверное, потому что тебе нужна помощь, а я могу ее оказать. – Другого ответа не придумалось, но, похоже, Эдварда и этот устроил. Во всяком случае, я не заметила, чтоб он огорчился.
Мы вернулись в сад. Я тащила инструмент обратно в автомобиль, а Эдвард просто шел рядом. Сначала он хотел тоже взять с собой что-нибудь, но я напомнила ему про ногу.
– Вот что мне с тобой делать, интересно? – размышляла я вслух, пока мы возвращались. – Пристроить тебя как часть аттракциона, что ли?
– Какого аттракциона? – Эдвард остановился на крыльце.
– Ну, я ведь купила этот дом специально, чтобы переделать его в отель для любителей всяких ужасов и совместить с аттракционом «дом с привидениями». Я видела нечто подобное в Окленде, но здесь красивее. И теплее.
– Купила? – удивился Эдвард, проходя в дом следом за мной. – Но это мой дом. Я тут живу.
– Живешь, – усмехнулась я, – только знают об этом два человека. Плюс местные жители на уровне сплетен. Нет, это мой дом. Он оформлен на мое имя со всем содержимым, в которое, между прочим, входишь и ты.
Эдвард нахмурился. Невероятно, но, кажется, он начинал злиться.
– Это мой дом. Никому не было до него дела. Никто, кроме меня, не ухаживал за садом.
– Но это не значит, что у тебя есть на него права, – возразила я. Кажется, я тоже начала злиться. – Тебя вообще официально не существует. Ты – выдумка, миф, городская легенда.
– Я существую.
– А какие у тебя доказательства? Удостоверение личности? Водительские права? Медицинская страховка или, может, социальная?
– Но я же стою перед тобой…
Эдвард выглядел таким растерянным, что я почти притормозила. Но только почти. Потому что в следующий момент я закусила удила и меня все-таки понесло:
– Это ты сейчас стоишь. А если бы я тебя не подкараулила, так бы и таился по углам до последнего. Чтобы мир знал о твоем существовании, надо жить в нем, а не рядом с ним! – я практически кричала. – Надо и самому что-то делать, чтобы узнать его. А ты как улитка: высунулся, получил по рогам, испугался и забился обратно, да еще и заперся. Думаешь, этого достаточно? Думаешь, после этого ты узнал мир? Да ты ни черта не знаешь!
Я наступала на Эдварда и, несмотря на то, что он был повыше, умудрялась нависать над ним.
– Это правда, – от его голоса повеяло застарелой болью, – я знаю только, что люди не любят тех, кто от них отличается. И еще люди не верят в установленные ими же правила, говорят одно, делают другое, а думают третье.
Я застыла, пораженная столь длинной речью, которую я меньше всего ожидала услышать от этого тихони.
– Да нет, оказывается, ты очень хорошо знаешь мир… Тогда послушай, что я тебе скажу. Я зарабатывала деньги потом и кровью, я продала родительский дом, чтобы купить эту развалюху. Я влезла в долги, я пашу как проклятая, я полгода не видела дочку. И ты смеешь утверждать, что это твой дом, потому, видите ли, что ты тут живешь? Да ты никто, и звать тебя никак!
– Меня зовут Эдвард, – твердо ответил он.
И, словно в подтверждение своих слов, он резко взмахнул рукой – той, что с ножницами. Мы стояли слишком близко друг к другу… Забывшись, я автоматически вскинула руку, ставя привычный блок, и острые лезвия мазнули по предплечью. Я и глазом моргнуть не успела, как будто по волшебству на коже набухли кровью и разошлись три глубоких пореза. Эдвард ахнул. У меня перехватило дыхание. Как в замедленной съемке я смотрела на него, видела плещущийся в его глазах ужас, видела собственную кровь, собирающуюся в густые капли на кончиках опущенных вниз ножей. Наконец я отмерла, развернулась и выскочила на крыльцо.
Порезы кровоточили, но мне было плевать. Трясущимися руками я вытащила пачку. Долго мусолила в пальцах сигарету, вспоминая, что нужно сделать, чтобы ее зажечь. Чиркнула зажигалкой и выкурила ее в три глубоких затяжки, не останавливаясь, потянулась за второй…
Что ж, это было достойное завершение той безобразной сцены, которую я сама же и устроила. А так невинно все начиналось… И чего я так разозлилась? Потом вспомнила, как ужаснулся Эдвард тому, что наделал. Правда, это была, скорее не его вина, а моя… Меня внезапно пронзило тревожное предчувствие. Влекомая им, я заскочила в дом и ринулась вверх по лестнице.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:16 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#9 Сообщение Lupa » Пн окт 04, 2010 7:21 pm

Как и ожидалось, Эдвард обнаружился на чердаке: он стоял возле разбитого окна, всей своей несуразной фигурой воплощая какую-то обреченность, ощущаемую даже на расстоянии. Наплевав на грозящие проломиться под моим весом доски, я подлетела к нему и вцепилась рукой в плечо.
– Что это ты задумал?
Он будто не расслышал.
– Эдвард! – позвала я чуть громче.
– Он лежал там, – невпопад отозвался тот.
– Кто? – почему-то шепотом спросила я.
– Человек, которого я убил.
Я не нашла ничего лучше, чем ляпнуть:
– Так это правда?
Эдвард чуть повернулся ко мне и очень внимательно посмотрел. Я невольно поежилась и остро захотела откусить свой болтливый язык.
– Правда, – ответил он так тихо, что я разобрала слово только по артикуляции.
Я придвинулась поближе и тоже посмотрела вниз. Там был заброшенный фонтан с торчащим посередине кустом в виде кисти. Никаких следов не осталось, только осколки стекла под самой стеной выдавали, что из окна все же кто-то выпал. Я машинально стерла с левого предплечья щекочущие струйки крови и задала вопрос, который интересовал меня больше всего на свете:
– Почему?
– Он угрожал… ей. – Теперь Эдвард совсем отвернулся от окна, и в наступающих сумерках я никак не могла разглядеть выражение его лица.
Ей… та девушка, о которой мне рассказывали в городке, старушка в супермаркете… Ким. Моя рука по-прежнему лежала у Эдварда на плече: я слегка сжала ее и положила вторую ладонь ему на грудь, прямо напротив того места, где должно располагаться сердце. Он вздрогнул и, как мне показалось, выжидательно на меня посмотрел.
– Знаешь, – начала я, глядя ему в глаза, ярко блестевшие на укрытом тенью лице, – в одной книге я вычитала, что любовь – это когда ни о чем не нужно жалеть. Не жалей ни о чем, Эдвард. И не вини себя.
Он покачал головой.
– Я лишил человека жизни. Я – убийца, и это не исправить.
Я опустила голову и задумалась, не зная, что еще можно сказать. У меня никак не получалось воспринимать его как убийцу, несмотря на «разрекламированный» местными жителями образ маньяка с лезвиями, но формально он был прав. Поэтому аргументы хотелось подобрать железобетонные. К сожалению, все, что приходило на ум, скорее, напоминало белые пушинки одуванчика, разлетающиеся от легкого дуновения ветерка. А потом я вновь посмотрела в эти страдающие глаза на словно бы неживом бескровном лице – и слова полились сами собой.
– Послушай меня, ты не убийца, – я вложила в эту фразу всю искренность, которая когда-либо рождалась в моем сердце. – Ты сделал то, что должен был. Если бы кто-то угрожал моей семье, я разорвала бы его на мелкие кусочки, и ни на секунду бы не засомневалась в правильности своего поступка. Это нормально – защищать тех, кто тебе дорог, тех, кого любишь. За это никто не осудит. И тем более нельзя осуждать самого себя. – И без всякого перехода спросила: – Хочешь, я посижу тут с тобой?
Эдвард ответил не сразу, очевидно, ошеломленный моей пылкой речью.
– Всю ночь?
– Всю ночь. Только схожу за пледом, а то по ночам пока что зябко. И за сигаретами – ты не против?
– Нет, не против. – Эдвард потоптался и добавил: – Спасибо. Ты не сердишься на меня за?.. – он скосил глаза на порезы.
Я помотала головой.
– Сама виновата. Ладно, подожди, я скоро вернусь.
Окрыленная, я скатилась по ступенькам вниз, наскоро полила на раны йодом, стискивая зубы и тихонько шипя разнообразные ругательства, перевязала руку и заметалась, хватая плед, фонарь, запечатанную пачку сигарет и консервную банку, служившую пепельницей. Подумав, прихватила еще и гитару – вроде бы Эдварду понравилось, как я играю, судя по царапине на корпусе. Еще подумав, взяла пачку галет, упаковку вяленого мяса и початую бутылку местного вина, потому как ужин я, видимо, сегодня благополучно пропускала. И поскакала обратно наверх.
Эдвард стоял там, где я его оставила. Не церемонясь, я опустилась на лежбище, которое он себе устроил в заброшенном камине, и похлопала рядом с собой:
– В ногах правды нет. Иди сюда. – Пока я собиралась, мне пришло в голову, что неплохо бы обсудить всю эту ситуацию с домом, из-за которой и разгорелся сыр-бор. Так что с этого я и решила начать, благо, впереди была вся ночь, чтобы наизвиняться за сказанные в пылу спора гадости и решить, что делать дальше.
Он неловко подошел по скрипящим половицам, а я подумала, что стоит перенести его убежище вниз, пока чердак не починят строители, потому как если Эдвард загремит вниз с такой высоты, то его даже сам Ларри не соберет.
Эдвард сел рядом, взмахнув для равновесия руками и вытянув покалеченную ногу вперед. Я помялась… и как в холодную воду:
– Я хотела поговорить насчет дома. – Эдвард насторожился. – Ты прости за то, что я сказала. Я так не считаю на самом деле, просто ты меня очень разозлил. Я знаю, что ты существуешь, что ты настоящий. Но все-таки официально ты нигде не числишься, поэтому дом считается нежилым. Поэтому его продали мне. И богом клянусь, его покупка была самым правильным поступком, который я совершила за всю свою непутевую жизнь. Потому что иначе бы я не встретила тебя. А это – самая лучшая встреча за всю мою непутевую жизнь.
– Правда? Лучшая встреча… со мной?
Я улыбнулась:
– Ну да. Представь, что дом достался бы кому-нибудь другому. Какому-нибудь дельцу, который сровнял бы его с землей, а тебя отправил бы на помойку или разобрал к чертовой матери.
В глазах Эдварда отразился самый настоящий ужас.
– Разобрал? Вот так? Я же… живой.
Я вытащила зубами пробку из бутылки.
– А ему было бы плевать. Людям обычно плевать друг на друга. Да если бы он только заподозрил, что ты можешь помешать ему получить прибыль, он бы тебя в бетон закатал.
– В ка-какой бетон?
– Из которого сделал бы фундамент для многоэтажного гаража, строящегося на месте твоего дома. – С этими словами я отхлебнула глоток прямо из горлышка.
Тут я заметила, что Эдвард дрожит, и поделилась с ним пледом.
– Но так нельзя, – пробормотал он, – это неправильно. Это же мой дом.
Я вздохнула. Ну как объяснить ему, что этот мир по большому счету большая лужа дерьма, и чтобы выбраться оттуда, надо цепляться зубами и когтями, выгрызая себе место под солнцем. Или иметь крылья, чтобы парить в небе… как он. Хотела бы я не знать жестокости этого мира. Эдвард лишь коснулся этой мерзости – и уже опалил крылья... я взглянула на его культю… и потерял перья.
– Да ты не бойся, – нарочито бодро заявила я. – Этого же не случилось… и уже не случится. Вот увидишь: отремонтируем дом, починим тебя – и все наладится. Туристы будут жить в номерах и радоваться аттракционам, а ты будешь спокойно заниматься любимым делом – стричь кусты, вырезать фигуры изо льда. Закажем лед, его привезут с гор…
– Не нужно привозить, – заметил Эдвард, – он сам появляется.
Я удивилась:
– Как это сам?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Просто сам. А ты?
– Что я?
– У тебя тоже есть кто-то, кого ты… любишь?
Я улыбнулась и, достав из внутреннего кармана бумажник, вытащила из него фотографию.
– Есть. Дочка, ее зовут Дара. Вот она, смотри. – Я поднесла фото поближе к его лицу, чтобы он мог разглядеть.
Эдвард внимательно рассмотрел портрет Дары.
– Красивая.
– Она замечательная. – Я убрала фотку обратно. – Еще бабушка. И… был один человек… мы любили друг друга. Но он – перекати-поле: всегда в дороге, никогда не сидит на одном месте. Я была такой же, пока не родилась Дара. Тогда я захотела осесть на одном месте, чтобы у нее был свой дом. А он… он не захотел. И мы расстались. Иногда бывает очень трудно удержать того, кого любишь.
– И еще труднее отпустить, – тихо закончил Эдвард.
– Да ты философ! – усмехнулась я.
Я подняла глаза и внезапно встретилась с ним взглядом. Так мы смотрели друг на друга какое-то время, словно обмениваясь мыслями в подступающей темноте, освещенные одним лишь голубоватым светом галогенового фонаря.
– Какая она была? – то ли спросила, то ли только подумала я.
– Чудесная. Самая прекрасная на свете. Самая добрая.
Эдвард отвернулся.
– Он был сильным, добрым и веселым, – продолжила я. – С ним я чувствовала себя свободной, как птица… Мы колесили по дорогам, нигде не задерживаясь надолго. Пели, танцевали… Потом родилась Дара, и я вернулась домой. И однажды он ушел. Ни записки, ни слова. И ничего не осталось.
Я вдруг поняла, что ни с кем еще ни разу не говорила об этом. Бабушка не поняла бы меня, а Ларри… это Ларри
Повинуясь внезапному порыву, я ткнулась Эдварду в плечо.
– Теперь понимаешь, почему мне так нужен этот дом? Это будет замок, который я подарю дочери. Чтобы она всегда была со мной… Чтобы больше никогда не рвалась эта нить… Понимаешь? Там, в сердце, такая тонкая нитка, она натягивается до предела, а потом рвется, и так больно…
– Я понимаю, – просто ответил Эдвард.
Негромко звякнули лезвия, когда он уперся ладонью в лежанку и обнял меня покалеченной рукой. А я неожиданно для себя расплакалась, бессвязно повторяя:
– Так больно… так больно…
Наконец слезы иссякли, и я уже корила себя за это проявления слабости. Вывернувшись из-под руки Эдварда и выпрямив спину, я спросила:
– Хочешь, я тебе сыграю? Я не ахти какой музыкант, но кое-что умею.
– Сыграй, – согласился он.
– Все равно что? – уточнила я.
Эдвард кивнул, и я достала гитару из чехла.
Так мы и просидели всю ночь. Я играла, пока пальцы не запросили пощады, изредка прихлебывая оказавшееся неплохим вино, а Эдвард сидел и задумчиво глядел на фонарь, в стенки которого бились жирные и мохнатые ночные мотыльки. Ближе к утру глаза у меня начали слипаться.
– Ох, Эдвард, похоже, я не сдержу обещание, – сонно проговорила я.
– Не страшно. – Он стряхнул с плеча плед и встал. – Ложись.
Я не заставила себя уговаривать, забралась с ногами на продавленную кровать и завернулась в плед.
– А как же ты?
– Я не сплю. – Эдвард улыбнулся. – Буду глядеть в небо и ждать рассвета.
– Лучше останься тут, – посоветовала я. – На эти доски смотреть-то страшно, не то что ходить. Садись, места хватает.
– Хорошо, – согласился он.
Глаза у меня почти совсем закрылись, поэтому я только почувствовала, как прогнулась под тяжестью его тела кровать.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:16 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#10 Сообщение Lupa » Чт окт 14, 2010 1:30 pm

В этот раз мне не удалось даже добраться до башни. Колючий кустарник не давал прохода: цеплялся за одежду, вырывал из рук мачете и обвивался вокруг моих рук и ног, прокалывая кожу и будто вытягивая жизненные силы. Когда сильная упругая плеть захлестнула горло, лишив дыхания, я проснулась.

«Я что-то делаю не так», – с этой мыслью я подскочила на кровати, расшугав кота и… Эдварда. Он так и просидел рядышком всю ночь.
– Доброе утро, – он, улыбаясь, глядел на Тифона, усиленно обхаживающего его ноги в надежде на пожрать.
– Разве утро может быть добрым? – фыркнула я, потянулась и свесила ноги вниз. Утро было прохладным, но, слава богам, ясным. В свете обещания Ларри прибыть через три дня в компании строителей это было особенно ценно: дом не отсыреет окончательно, и можно будет раньше приступить к ремонту. – Пойдем вниз, перекусим что-нибудь да начнем переносить твои вещи.
– З-зачем? – не понял Эдвард.
– А ты что, думаешь, я тебе позволю обретаться тут? Поселим тебя в комнате, как белого человека, я как раз расчистила апартаменты на втором этаже.
– Может, не надо? Я привык… на чердаке.
Кажется, он по-настоящему испугался. Вот только чего: перемен, вмешательства в свою жизнь или… меня? С моей настойчивой заботой человека, который «знает, как надо», как говаривала Ба, цитируя какой-то старый стих.
– Ладно, не хочешь – не будем, – пошла на попятный я. – Я принесу доски, настелю, авось не подломятся. Но лучше бы тебе перебраться вниз.
Эдвард вдруг потянулся и очень осторожно, так, чтобы не задеть лезвиями, положил руку мне на предплечье.
– Я понял. Вниз – так вниз.
Я грустно усмехнулась:
– Да уж, проваливающийся пол – это веский аргумент. Не знаю кто как, а я умираю как хочу кофе.
Позавтракав, мы снова поднялись на чердак. Я аккуратно отцепила от стенки камина все вырезки и вместе с книгами сложила их в найденную на захламленной кухне коробку из-под печенья. Лежанку я, почесав в затылке, решила не тащить.
– В комнате есть нормальная кровать, – пояснила я. – Правда, матрас сгнил, и белье… но я принесу запасной спальник, и будет вполне уютно. А уж если камин растопить…
Тут я подумала, что труба наверняка забита какими-нибудь старыми птичьими гнездами или чем похуже.
Эдвард переступил с ноги на ногу.
– Спасибо. А ты?
– Я?
– Ты где будешь ночевать?
Я непонимающе нахмурилась.
– На улице, конечно. Если дождя не будет, и лучше бы его не было.
– Почему? – удивился Эдвард.
– Понимаешь, – начала я, – не люблю, когда вокруг стены. Это ведь так красиво – небо над головой, и все эти ночные звуки… ты под них засыпаешь. Но если очень надо, могу и под крышу перебраться, тем более, рядом с твоей комнатой есть еще одна, вполне приличная. Она тоже расчищена. – Я потерла подбородок. – Но знаешь, все равно, когда стройка начнется, мне придется убраться с улицы, так что пару ночей я все-таки ухвачу, если ты не против.
– Не против. А можно… мне с тобой? – он выглядел смущенным.
– Ответный визит? – ухмыльнулась я. – Да запросто. Посидим у костра, поговорим по душам и помолчим душевно…
Я не была уверена, что Эдвард верно понял мою последнюю словесную конструкцию, но унижать его детальными разъяснениями не хотелось. Отчего-то казалось неправильным относиться к нему, как к ребенку. Да, он был наивен, но ребенком он точно не был.
В итоге, хотя я и обустроила более-менее комнату для Эдварда, но он все равно приходил каждый вечер к костру и оставался на ночь: сидел, прислонившись спиной к кусту, и смотрел в огонь. И давненько мне не спалось так спокойно, как в эти ночи.
Вообще, Эдвард ходил за мной повсюду, как привязанный – в меру своих сил отвечая на вопросы о доме и его бывшем хозяине. Я знала, что это: так же ходила за мной Дара, когда я приезжала в Иллинойс. Она скучала. И Эдвард тоже. По простому общению, когда можно услышать не только гулкое эхо каменных стен и перекличку ночных птиц, когда твои собеседники – не только безмолвные зеленые фигуры в саду. Должно быть, это ужасно – столько лет ни с кем не перемолвиться словом, не почувствовать рядом крепкое плечо, на которое можно опереться, кого-то, кому можно поплакаться и не стыдиться этого, и не передергиваться в омерзении от обрушившейся на тебя жалости. Потому что такая жалость… она ведь приятна, когда от близкого человека, что бы мы ни говорили и как бы гордо ни вскидывали голову.
Как бы то ни было, оставшееся до приезда Ларри время пролетело почти незаметно. Я продолжала потихоньку очищать дом от мусора: для этого пришлось еще разок сгонять в строительный супермаркет и основательно запастись мешками и коробками. Сортировать отложенные для дальнейшего использования вещи было лень, поэтому я просто утрамбовывала их поаккуратнее и складировала в холле. Когда приедут строители, я хотела попросить их сколотить во дворе сарайчик и снести все коробки туда, чтобы не повредить во время того бардака, который они тут устроят. В том, что бардак будет, я и не сомневалась.
Наконец спустя два дня позвонил Ларри:
– Здорово, принцесса, – пробасил он в трубку, – будем через четыре часа, так что принимайся за готовку.
– Вот еще! – хихикнула я. – Сами справитесь.
– Ну, детка, не будь букой… – шутливо заканючил Ларри.
– Ладно, хот-доги и пиво вас устроят?
– Вполне. Жди.
– Вот и чудно, – проговорила я, засовывая телефон в карман штанов. – Ой, Эдвард! Эдвард! – я поискала его глазами. – Я забыла тебя предупредить!
– Что? – Он вышел из-за куста, который подравнивал – насколько мог.
Несмотря на отсутствие руки, он управлялся весьма ловко, и я даже боялась представить, как быстро он способен работать обеими руками сразу. Я думала, что он мог бы сколотить целое состояние – если б захотел. А я была почему-то уверена, что он не хотел. Создавалось впечатление, что Эдварду вообще не нужны деньги. С другой стороны, действительно, зачем? Все-таки хорошо быть хоть в какой-то степени свободным от материального мира. Если бы не дом…
– Я хотела попросить тебя… ну, не выдавать работягам, которые приедут, что ты… – я собралась с духом и выпалила: – что ты – живой. Особенно Ларри: он та еще старая лиса.
Эдвард удивленно моргнул.
– Зачем?
Я перевела взгляд на ветку сирени, упорно избегая смотреть ему в глаза.
– Видишь ли, эти ребята – они простые, как мычание. И уж точно не будут молчать о том, что видели. И будут ходить в город. Если они поймут, что ты не робот, а живой человек… пусть механический… короче, на самом деле я не имею представления, что ты такое, Эдвард, но если они начнут трепаться, завтра здесь будет не протолкнуться от желающих поглазеть на знаменитого «маньяка с лезвиями», а то и открутить что-нибудь на память… Так что вот, – убито закончила я и решилась-таки посмотреть на Эдварда.
Он улыбался – по-мальчишески озорно, посверкивая темным глазом из-под свисающей пряди.
– Хорошо, – он кивнул, – что я должен делать?
Я перевела дух.
– Ты… не сердишься?
Эдвард помотал головой.
– У тебя веские аргументы. Как пол.
Я прыснула.
– Эдвард, ты – чудо. Короче, нужно, чтобы ты не моргал… хотя нет, у тебя глаза не робота… так. Придется тебе побыть с закрытыми глазам, иначе ничего не выйдет. Когда услышим, что подъезжают машины, пойдем в мастерскую – там ляжешь на верстак и закроешь глаза. И что бы ни происходило, не шевелись, пока я не попрошу… Звать тебя по имени тоже нельзя – местные наверняка его помнят… Вот что: когда нужно будет, чтобы ты пошевелился, я буду легонько хлопать тебя по руке или ноге и говорить что-нибудь вроде: «Согни руку. Подними ногу». Должно сработать. Лады?
Эдвард снова кивнул.
– Я запомню. Габи…
– Аюшки? – я как раз отвлеклась на мысленный подсчет количества булочек и сосисок, которые придется купить, чтобы накормить эту ораву.
– Вы меня… разберете? – Его взгляд стал настороженным.
– Придется, – вздохнула я. – Иначе еще годик-другой – и ты рассыплешься на кусочки. Но ты не волнуйся: у Ларри золотые руки, да и я кое-что умею. Не дрейфь, прорвемся…
И, повинуясь какому-то глубоко сидящему внутри каждой женщины инстинкту, я подошла к Эдварду и обняла за шею, притянув его голову себе на плечо.
– Все будет хорошо, обещаю. – Я потерлась щекой о его щеку.
Он на миг ткнулся носом мне в шею и смущенно отступил.
– Я тебе верю, – просто сказал он.
– Чудно, – я отвернулась и украдкой вытерла слезы. Черт, кажется, я становлюсь излишне сентиментальной! – Тогда я быстренько съезжу за продуктами. Если что, ну, посторонние появятся – иди в мастерскую и жди меня там.
По торговому центру я пронеслась ураганом «Катрина» – так волновалась об оставленном в старом доме Эдварде. Казалось бы: человек всю жизнь как-то прожил один – и ничего, не помер, а я тут с ума схожу от беспокойства: вдруг что-нибудь случится? Однако обошлось. Расстаравшись для Ларри, я почти час убила на подготовку продуктов для обеда: вскрыла упаковки, запалила костер побольше, сунула пиво в колодец. То и дело я бегала на второй этаж – проверить, не едут ли дорогие гости, и, кажется, Эдварду передалась моя нервозность. Во всяком случае, когда мы столкнулись на лестнице, у него было такое лицо, точно его сейчас удар хватит.
– Что с тобой? – я быстро оглядела его профессиональным оком.
– Ничего, – он помотал головой, – вот только… страшно немного. Вдруг вы не сможете собрать меня обратно?
– Все будет хорошо, – повторила я.
И в этот момент с улицы раздалось фырчанье моторов.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:17 pm, всего редактировалось 1 раз.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#11 Сообщение Lupa » Пт дек 03, 2010 2:59 am

Я встрепенулась.
– Давай-ка в мастерскую. Да поживей! – И, уцепив Эдварда за локоть, поволокла вниз по лестнице.
По счастью, мастерская находилась в задней части дома, поэтому туда работяги должны были заглянуть в последнюю очередь. Если, конечно, Ларри уже не завелся – в таком случае он рванет туда, теряя тапки. Пристроив Эдварда на верстаке, я огляделась, отыскала взглядом какую-то ветошь и на всякий случай прикрыла его до подмышек.
– Ну все, теперь жди. Услышишь, что кто-то подходит, закрывай глаза. Если хочешь, можешь накрыться с головой – вряд ли кто-то, кроме меня и Ларри, будет тут хозяйничать без спросу. – Напоследок я слегка сжала ладонью его плечо. – Не бойся, ладно?
Эдвард чуть повернул голову и взглянул на меня. Я знала, что он боится – всех этих посторонних людей и предстоящего ремонта – но ничем не могла ему помочь. Только приободрить немного. Я улыбнулась, наклонилась и поцеловала его в лоб. Неожиданно Эдвард вернул мне улыбку:
– Я постараюсь.
Спустившись с холма, я увидела, что вся площадь перед ним уставлена трейлерами и грузовиками, а группа работяг под руководством какого-то дылды в оранжевой кепке аккуратно снимает с петель уцелевшую створку ворот. Вторую створку я заметила в кузове одного из грузовиков. Оперативно они, однако.
– Принцесса! Как же я чертовски рад тебя видеть!
Я едва успела повернуться, как на меня налетело сто с лишним килограммов ожившей энергии.
– Здравствуй, Ларри! – я обняла его в ответ. – Ты, никак, похудел? – пошутила я, сопроводив свои слова дружеским тычком в обширный живот.
– А как же! Спорт, здоровый образ жизни – все, как полагается.
Ларри по-хозяйски облапил меня за талию и махнул рукой в сторону работяг.
– Вон та цапля в бейсболке – твой прораб Дик. Не смотри, что он все время хмурый, он свое дело знает.
– Угу. – Я подошла к воротам. – Здравствуйте.
– Хозяйка? – сумрачно поинтересовался Дик. Я кивнула. – Все бумажки в порядке? – Я снова кивнула. – Тогда ладно. Идемте, покажете мне участок. Парни! – Он повернулся к рабочим. – Вторую створку тоже в машину тащите. И проверьте остальную ограду. Если что – снимайте и несите сюда же. А прорехи затягивайте рабицей. Сюда шлагбаум поставите и мойку на въезде, как обычно. Ну, не мне вас учить.
Дик махнул мне рукой, мол, ведите, и я повела их с Ларри наверх. При виде сада Дик поцокал языком.
– Я так понимаю, кусты вы хотите сохранить?
– Конечно! – горячо воскликнула я.
– Тише, тише, – он поморщился. – Они будут мешать. Предлагаю те, что в центре, выкорчевать и временно поместить в кадки либо пересадить поближе к ограде, а остальные закутать в сетку, чтобы их не повредило во время ремонта. Вы ведь понимаете, что тут будут кран, экскаватор, разные грузовики?
Я тяжело вздохнула:
– Понимаю. Кстати, насчет крана: я не уверена, что он сможет сюда взобраться. Дорога узкая и извилистая, а прокладывать прямую я не хочу.
Дик оценивающе воззрился на дорогу, отлично просматривающуюся с вершины холма.
– Сможет, – сказал он наконец. – Я подгоню такую модель, которая проедет тут. Кран небольшой, но огромный и не нужен. Думаю, начнем возводить леса уже сегодня, пока светло, – без всякого перехода закончил он.
– Так скоро? – удивилась я.
– А чего зря время терять? – вмешался Ларри. – Идемте лучше в дом, покажешь нам свой дворец. – Он захихикал. – Наконец-то моя принцесса обзавелась настоящим дворцом.
Я улыбнулась. В чем-то Ларри был прав. Хотя насчет принцессы промахнулся – в этом заколдованном замке жил принц. Который как раз сейчас лежал в мастерской и, наверное, с трепетом прислушивался к доносящимся снаружи звукам.
На крыльце Дик обернулся и указал на статуи на ограде.
– Их тоже хорошо бы снять на время работ, а то не ровен час побьют к чертям собачьим.
Я с грустью подумала, что с началом ремонта дом окончательно утратит свое очарование. С другой стороны, нельзя построить новое, не разрушив старое… да и не навсегда же это все. Закончится ремонт – и все статуи и кусты вернуться на прежние места. Пожалуй, будет еще лучше, ведь и дом, и Эдвард станут, наконец, целыми.
Я снова вернулась мыслями к Эдварду. Никак не могла отделаться от этих мыслей – они кружили, словно чайки над дохлой рыбой.
– Детка, ты слышала, что я сказал? – ворвался в мои размышления голос Ларри. – Какая-то ты рассеянная.
– Прости, я просто задумалась об автомате, – ответила я, ни разу не покривив душой.
– А-а-а… О том, которым ты меня сюда заманила? Я и сам горю желанием поскорее увидеть его. Но сначала дом.
Я встряхнулась.
– Конечно.
Мы обошли почти весь дом. Дик то и дело задавал вопросы и что-то черкал в маленьком потрепанном блокноте. Он спрашивал сухо, сжато и по существу. Вообще, мой прораб производил впечатление довольно угрюмого человека, но, несмотря на это, он мне нравился. Меня до крайности поразили его вопросы: не знаю ли я, откуда брали камни и черепицу для строительства, нет ли где поблизости развалин, которые распродают по частям, где хозяева заказывали окна… Я ничего этого не знала.
В конце концов мы вернулись в холл, и Дик повернулся ко мне.
– Понимаете, – начал он, – этот дом явно строился по индивидуальному проекту. Здесь это большая редкость. Поэтому было бы кощунством реставрировать его, используя новые материалы. Они будут смотреться как заплаты, даже искусственно состаренные стропила… их искусственность бросается в глаза. Но если найти места, откуда брали материалы для постройки, возможно, удастся восстановить дом в первозданном виде. – Его глаза затуманились… а я слушала его с радостным удивлением. Похоже, в душе этого угрюмого долговязого строителя жил настоящий художник и фанат своего дела. – Я чрезвычайно рад, что Ларри позвал меня. Этот дом вполне может оказаться моим лучшим проектом.
Мы договорились вместе поехать на следующий день в местную администрацию и комитет по строительству, чтобы поднять архивы и найти производства, с которыми сотрудничали при строительстве дома, а заодно договориться об отведении сюда коммуникаций – электричества, водопровода и канализации – от основных магистралей.
– Пока хотя бы времянку от сети пробросить – пояснил Дик, – иначе мы просто не сможем работать. На всякий случай я пригнал передвижную электростанцию, но ее использование влетит в копеечку. Ладно, я пошел к своим ребятам.
– Ну? Я же говорил, что он мировой мужик! – прогрохотал Ларри, когда за прорабом закрылась дверь. – А теперь веди меня к своему автомату.
Мы вошли в мастерскую. Свет послеобеденного солнца почти отвесно падал сквозь высокие окна, расчерчивая пол и стеллажи на квадратики – в тех местах, конечно, где в окнах сохранились старые рамы. Дожидаясь Ларри, я освободила тут место, выкинула все ржавое и сломанное и даже подмела пол и смахнула пыль.
Эдвард лежал там, где я его оставила. Он не стал прятаться под ветошь, но глаза закрыл.
– Долбать мой лысый череп! Габи, что ЭТО? – Ларри присел, упираясь руками в колени, и изумленно воззрился на «автомат».
– Я не знаю, – честно ответила я. – Но он работает. Смотри.
Я подошла к верстаку, похлопала Эдварда по колену и скомандовала:
– Согни ногу.
Он медленно согнул ногу, да так и остался, вновь навевая мне невольные ассоциации с «Терминатором».
– С ума сойти! – Ларри выпрямился, подошел поближе и склонился над верстаком, едва не уткнувшись носом в живот Эдварда. – На чем он работает? Откуда он взялся? Кто его сделал? И зачем ему лезвия? – засыпал он меня вопросами.
– Я так и не поняла, на чем он работает, – призналась я, – а нашла его здесь, в доме. Похоже, его сделал прежний владелец. Ты видел агрегаты в холле – думаю, он был изобретателем. Лезвия… наверное, это должен был быть робот-садовник, – ляпнула я первое, что пришло на ум. – И знаешь что, Ларри? – Я взяла его за плечо и развернула к себе. – Этому роботу больше ста лет, и он все еще функционирует, представляешь?
Ларри выглядел потрясенным.
– Если так, то… этот изобретатель был… гением. Сто лет! До сих пор работает! Да у меня стиральная машинка через год вышла из строя! – Он смущенно улыбнулся. – Пришлось поправить в ней некоторые узлы.
Я помялась немного, но в итоге решилась и подошла к покалеченной руке Эдварда.
– Есть кое-что еще, – медленно начала я, – не знаю, как изобретатель это сделал, но… вот.
И я чуть приоткрыла зажим на «сосуде». Несколько густых красных капель упало на деревянную столешницу. Ларри недоумевающе следил за моими манипуляциями.
– Детка, что это за дрянь? Топливо? Смазка?
– Кровь, – просто сказала я.
Глаза Ларри едва не выкатились от изумления.
– Брешешь!
Я покачала головой.
– Можешь попробовать.
Он, как и я в тот раз, макнул палец в жидкость, понюхал и осторожно лизнул.
– И правда, похоже на кровь… Что, твою мать, это значит, а?
– Думала, ты скажешь, – вздохнула я и снова похлопала Эдварда по ноге. – Опусти ногу.
Эдвард выпрямил ногу и плавно опустил ее на верстак.
– Обалдеть! Да я сам готов отдать руку, только чтобы поковыряться у него в голове.
– Нет! – поспешно выкрикнула я. – Голову трогать не смей!
Ларри нахмурился.
– Тогда что с ним делать?
Я подняла отрезанную руку Эдварда и показала Ларри то, что осталось от ее содержимого.
– Остальной механизм выглядит немногим лучше. Его нужно перебрать и заменить все изношенные детали. Кроме тех, что в голове, – поспешно добавила я.
– А как быть… с ней? – Ларри указал на пережатую трубочку.
– Я уже размышляла на этот счет. Не знаю, зачем нужны трубки с кровью и почему она не портится, но проверять, что будет, если их убрать, что-то не хочется. Знаешь, я тут находила книги по алхимии… может, это оно?
– Ты еще Дэна Брауна мне вспомни! – захохотал Ларри. – А лучше – Индиану Джонса! Это у них все тайные общества да эликсиры жизни.
Я рассердилась.
– В любом случае, прежде чем его ремонтировать, нужно извлечь все сосуды и заменить их новыми. Думаю, нужно взять пластиковые трубки с металлической оплеткой, чтобы служили дольше.
Ларри почесал в затылке, обошел верстак кругом – и вдруг припал ухом к груди Эдварда. Не знаю, как тому удалось остаться неподвижным. Я – так подпрыгнула чуть ли не на метр.
– Там внутри что-то есть, – довольно сказал наконец Ларри. – Что-то, очень похожее на насос. Должно быть, это он гоняет кровь. Вопрос: как мы будем отключать робота и будем ли, учитывая, что обратно он может и не включиться?
– Ни в коем случае! – заявила я. – Отключать мы его не будем.
– Тогда как мы переберем насос? – Ларри выразительно постучал по пряжке на поясе Эдварда.
– А может, его и не придется перебирать? – неуверенно предположила я.
– Ага, все остальное износилось, а та часть, на которую приходится самая большая нагрузка, осталась как новенькая. Ты послушай себя, Габи! Я-то думал, что разговариваю с умным человеком…
– Ну… тогда придумай что-нибудь… Ты же лучший механик побережья! – Я сделала умоляющие глаза и выпятила нижнюю губу.
Ларри расхохотался.
– Ах ты, лиса! – Внезапно его глаза загорелись. – Знаю! У меня в грузовике лежит новый перистальтический насос. Чистый, понимаешь, неиспользованный. Одна смазка. Мы его возьмем, подсоединим к аккумулятору, и пока будем разбираться с собственным насосом этого робота, перебросим голову с сосудами на лабораторный насос. Конечно, у перистальтических насосов трубка изнашивается быстро, но мы же не собираемся держать его в разобранном виде вечно.
– А получится? – засомневалась я.
– Ты же обратилась к лучшему механику побережья, – хитро ухмыльнулся Ларри и с невероятной для его габаритов скоростью полетел к выходу, бросая на ходу, – я позову ребят, пусть принесут все необходимое, а ты пока снимай с него чехол… футляр… короче, эту черную халабуду. Надо успеть разобрать его засветло! – донесся зычный голос Ларри уже из коридора.
Эдвард открыл глаза.
– Вот и все. Теперь отступать некуда, – я снова сжала его плечо.
– Если… если ничего не получится…
– Все получится, – прошептала я с уверенностью, которую очень бы хотела испытывать. – Ты же слышал – лучший механик побережья будет тебя ремонтировать. Он справится.
Эдвард смотрел на меня своими темными глазами, казавшимися янтарными в свете весеннего солнца, а я чувствовала себя мухой, попавшей в этот янтарь.
– Я не боюсь, – наконец сказал он. – И если я... все равно спасибо тебе. Хорошо, что ты купила мой дом.
Я на секунду опустила веки, чтобы унять взметнувшуюся бурю эмоций. Потом взглянула на Эдварда, снова прямо в глаза, в которых сейчас читалась лишь покорность судьбе и благодарность мне – мне, которая нарушила весь уклад его жизни, собиралась едва ли не разрушить его дом и разобрать его самого… а быть может, убить… Я выдержала этот взгляд.
– Ты не умрешь. Даю слово.
И принялась расстегивать ремешки на его костюме.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:18 pm, всего редактировалось 2 раза.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Аватара пользователя
Lupa
Сообщения: 240
Зарегистрирован: Ср июл 14, 2010 9:54 pm
Откуда: вторая звезда слева
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 6 раз
Контактная информация:

Re: Lupa - Удачное приобретение

#12 Сообщение Lupa » Ср дек 08, 2010 8:11 pm

Я взирала на открывшуюся мне картину с удивлением, легким недоумением и даже, пожалуй, с неким суеверным ужасом.
Наверное, старик-изобретатель был весьма творческой личностью. И… эээ… большим оригиналом. Ибо ничем иным объяснить подобную феерию я не могла.
Нет, если смотреть на ноги – до лодыжек – все было нормально. Отлично, я бы сказала. Ступни Эдварда были сделаны почти идеально: проработан каждый палец, все «косточки» на своем месте. И это великолепие было обшито кусочками тонкого железа, образующими сочленения наподобие чешуи рыбы или крокодила. Они заходили друг на друга, позволяя ступне свободно двигаться – почти что с биологической достоверностью. А вот дальше… Дальше начиналась сплошная стальная обшивка, прерывавшаяся только в суставах, под которой скрывалось хаотичное переплетение мышц-поршней, шестеренок, трубок-сосудов и прочей дребедени. «Внутренности» тоже имелись, и, как ни смешно, там, где им полагается быть. Место желудка занимала хрень, похожая на паровой котел, место легких – меха. А вместо сердца действительно был насос, работавший от небольшого двигателя. Сердце – пламенный мотор, как сказала бы Ба.
Ларри, вернувшийся, когда я заканчивала снимать с Эдварда костюм, и сразу принявшийся разъединять сварочные швы, по обыкновению работал молча, что позволяло моим мыслям и дальше течь, как им вздумается. Я им не мешала, поскольку они отвлекали меня от ощущения, что я шагаю с завязанными глазами по минному полю.
Видимо, изобретатель рассчитывал выводить Эдварда в свет, поэтому позаботился о том, чтобы открытые части его тела были максимально приближены к человеческим. Просто не успел «одеть» ноги в каучук и заменить лезвия руками. Я попыталась представить, как бы выглядел Эдвард, будь он законченным, но воображение то и дело подсовывало ту чертову фотографию. Черт, черт, черт! Скоро она будет мне сниться. Да что там – уже снится. Хотя, скорее всего, так бы и выглядел. И для прогулок по улице и ужинов у друзей этого было бы вполне достаточно. А раздеваться Эдварду вроде и незачем, медосмотр ему ни к чему… разве что какая-нибудь не в меру активная барышня захотела бы, что называется, познакомиться поближе. Я представила себе выражение лица этой гипотетической девицы, когда она расстегивает Эдварду рубашку, а там…
Не сдержавшись, я хихикнула. Ларри поднял глаза.
– Что у тебя, принцесса?
– Н-ничего, – отозвалась я, давясь смехом.
– Кстати, ты заметила, как отличаются подвижные узлы туловища и конечностей? – вдруг добавил Ларри и указал на видневшийся в просвет между «органами» металлический хребет. – Такое впечатление, что они ставились в разное время.
– Или, что более вероятно, старик-изобретатель постепенно совершенствовал свой автомат, меняя детали на более современные, – секунду подумав, сказала я.
Ларри согласно кивнул и снова углубился в работу. Сейчас он делал то, на что я не решалась: освобождал из мешанины износившихся деталей – да, по их виду это было очевидно – резиновые сосуды с кровью. Я мысленно держала пальцы скрещенными, чтобы ни один из них не треснул во время этой операции. Сама я тщательно и неторопливо разбирала ноги, раскладывая по разным кучкам годные детали, хлам на выброс и те, чье состояние можно было оценить лишь после пристального изучения. Несмотря на то, что в мастерской лежали практически все чертежи строения Эдварда, я все время боялась, что после замены мы не сможем собрать его обратно. Да и то сказать – на многих чертежах, как стало ясно теперь, были устаревшие варианты, не отражавшие внесенных изменений.
«Как там себя чувствует Эдвард?» – подумалось мне, и сердце вдруг заныло. Как-то случайно, исподволь, этот механический человек забрался в мое сердце и угнездился там, цепляясь своими ножницами и заново вскрывая едва зажившие шрамы. Еще через минуту в голову пришло, что я не удосужилась спросить, не будет ли ему больно, оттого что его разбирают, и мне поплохело окончательно.
– Ларри, я схожу перекурю, ладно? – тот не глядя махнул рукой, и я свалила на крыльцо.
А во дворе уже вовсю кипела работа. Дик пригнал целую толпу народа, и те сновали, подобно муравьям, таская какие-то коробки, доски, трубы, провода, инструменты… Самого прораба видно не было, только его пронзительный скрипучий голос то и дело доносился с разных концов сада. Создавалось впечатление, что он держит под рукой дверь в сто двадцать восьмое измерение, которую и пользует для личных надобностей.
Я закурила, привалившись к стене и стараясь не думать о том, что происходит в эту минуту в мастерской.
Когда я прикончила первую сигарету и прикидывала, не достать ли вторую или ну его нафиг, на крыльце материализовался Ларри, сосредоточенно вытирающий руки ветошью.
– Что-то случилось? – мгновенно подобралась я.
– Да нет, – успокоил меня Ларри, – вот тоже решил прерваться ненадолго. Пивка хлебнуть, опять же… – Он сходил к колодцу, принес пару бутылок, открыл, одну протянул мне, а сам уселся со второй на ступеньку, отпил едва ли не половину и вдруг начал говорить. – Слушай, я, наверное, в этой жизни чего-то не понимаю. Ты знаешь, я всю жизнь был механиком, всю жизнь имел дело с машинами. Даже в Японию ездил – поглазеть на тамошние чудеса техники. Но такого… Тот чувак был однозначно гениален. То есть я смотрю на все это дело и понимаю, КАК оно работает. Но не понимаю ПОЧЕМУ. Хоть убей не понимаю. Это ведь просто железная кукла на шарнирах. Единственная работающая деталь – насос с двигателем, причем я так и не понял, на каком топливе двигатель работает. Но и насос служит всего лишь для перекачки этой… субстанции. По всем законам физики и механики этот робот двигаться не должен. Просто не с чего. Но я сам видел, как он двигается. Поневоле начинаешь думать, что все дело как раз в той системе трубок, которая похожа на кровеносную. А она ведь замкнутая. Если я еще помню школьные занятия по биологии, у людей кровь разносит… ну, пищу, поэтому все и работает. А здесь она что разносит? Божий промысел? Знаешь, еще чуть-чуть – и я соглашусь с твоей теорией про обряды, метафизику и прочие эксперименты местного Франкенштейна.
Я фыркнула. Кажется, Ларри только что озвучил те вопросы, которые я сама себе задавала не раз и не два. По моим прикидкам выходило, что их и задавать не стоит, а стоит просто принять как данность: Эдвард живой, и неважно, что по сути он – робот. В конце концов, люди бывают разные, почему бы не быть и механоидам? Нанотехнологии же нас уже не удивляют, хотя, казалось бы, чудо чудное. Вот и тут… чудо.
– Ларри, а тебе не кажется, что он – этот робот – ну… тяжеловат несколько? Можно его облегчить?
– Угу, – пожилой механик залпом опорожнил бутылку и аккуратно пристроил ее возле крыльца. – Я уже думал об этом. Если тебе его механическая начинка не дорога как память, я бы внес несколько усовершенствований.
– Ну? – я присела рядышком, – и что за усовершенствования?
– Во-первых, это обшивка, – принялся рассуждать Ларри. – Тяжелая, негибкая, да и склепывать-расклепывать каждый раз замаешься. Я когда наблюдал, как ты ему ноги развинчиваешь, подумал, что они очень похожи на настоящие. И мне в голову пришла мысль пойти дальше. Хребет у робота этого такой… как у скелетов рисуют, с крылышками по бокам. И я подумал, что к ним можно на петлях присобачить ребра, с обеих сторон, потом свести их впереди, соединить друг с другом и закрепить на грудине. Причем так, чтобы с одной стороны она открывалась – и бац – вот тебе и доступ к двигателю и насосу. А ниже там этот котел, он очень прочный, не думаю, что его можно так просто повредить, там ребра и не нужны. Как думаешь, а?
Я покачала головой.
– Это все здорово, конечно, но железные ребра разве не получатся тяжелее, чем просто обшивка?
– В том-то и дело, – рассмеялся Ларри, – у меня есть выход на завод, который делает протезы, ну, знаешь, если кости вдребезги или там суставы новые ставят. Потом еще такие ребята со справками по аэропортам ходят, потому что звенят. – Дождавшись моего кивка, он продолжил: – Так эти протезы делают из титанового сплава, а он легкий. Правда, это дорого. А если развить идею, то можно вместо нынешних суставов с шарикоподшипниками и маслом поставить замкнутые системы с гелем, чтоб меньше изнашивались. И еще можно каждый узел покрыть пластиковой оплеткой. Так они не будут задевать друг об дружку. И вообще можно весь корпус пластиком обтянуть, который бы застегивался на кнопках или молниях. И чтобы он был прозрачным. Для эстетичности.
– Ага, а внутрь напихать разноцветных лампочек. Для антуражности, – пошутила я.
– Не, про корпус я серьезно, – обидчиво возразил Ларри. – Только на ногах делать необязательно: продлим «чешую» до колен, и все. На них самая большая нагрузка идет, весь пластик нахрен загнется через пару лет. Ты что думаешь по этому поводу?
Я поднялась со ступеньки.
– Думаю, что идея хорошая, а насчет денег можешь не беспокоиться – я оплачу все расходы. Но сколько на это уйдет времени?
– Недели три, – пожал плечами Ларри. – Ты же знаешь, я работаю оперативно.
Я отхлебнула своего пива, и видимо в нем были какие-то адские витамины, потому что мозги заработали со страшной силой.
– А кисти нормальные ты бы смог ему сделать? – спросила я как бы между прочим.
– Зачем тебе? – удивился Ларри. – Разве ты этого робота не хочешь садовником оставить?
– Садовничать я и сама могу, если надо, – возразила я, протянув ему руку, чтобы помочь подняться. Старина Ларри руку гордо проигнорировал и поднялся сам – кряхтя и цепляясь за открытую дверь. – А так… просто интересно, справишься ли ты.
Ларри задумался, потом покачал головой.
– Нет, вряд ли. Понятия не имею, что делать с проклятыми сосудами. А без них руки двигаться, небось, не будут. Вот если бы уже готовые руки были, я бы их, может, и смог бы приладить.
– Погоди-ка… погоди… – В голове всплывал рассказ Эдварда о том, что «отец» подарил ему руки. Но поменять на них ножницы не успел. Значит, руки-то есть! – Идем!
И я рванула в мастерскую на пятой скорости.
– Куда ты летишь?! Совсем обалдела? – пыхтел позади Ларри, скользя по каменному полу на поворотах.
Я вбежала в мастерскую и тормознула перед стеллажами. Они должны быть здесь, или я съем свою гитару. Перебирая покрытые слоем пыли предметы, я задела коробку на нижней полке – и по глазам мазнуло сочетание красного с зеленым. Подарочная упаковка? Я заинтересовалась и потянула коробку на себя, попутно смахивая с нее грязь.
– Понимаешь, я вспомнила, что… видела в заметках прежнего хозяина упоминание о сделанных кистях, – вдохновенно сочиняла я, потрясая коробкой, с которой летели серые хлопья. – Могу поспорить – они тут!
– Подарок? – удивился мой друг. – Он делал роботу подарок? Тогда у него точно не все дома были.
Я лишь пожала плечами и подняла крышку. Секунду мы с Ларри молча рассматривали ее содержимое.
– М-да… – резюмировал он наконец. – Сломаны.
Я вытащила одну из кистей. Какого?..
– Они не железные… – растерянно пробормотала я и протянула Ларри изувеченную кисть.
– Не железные. Похожи на запчасти от манекена. – Ларри повертел обломок. – Одно из двух: либо тот парень рехнулся под конец жизни, либо собирался по правде оживлять свой автомат какими-то зельями-заклинаниями. Сплошной Гарри Поттер, мать его!
Я отобрала кисть и сложила обратно в коробку.
– Ларри, ты тут без меня пока, ладно? Я отойду буквально минут на пятнадцать.
– Как скажешь, принцесса, – Ларри пожал плечами и снова углубился в работу: развинчивал, распутывал сплетение механизмов, чтобы затем осторожно извлечь очередной сосуд.
Я вышла во двор с коробкой подмышкой, смоталась к своей машине за саперной лопаткой и направилась в дальний угол сада. Там никого не было, и я очень надеялась, что и не будет. Реставрировать там было нечего, разве что ограду, а она в этом месте выглядела довольно сносно. Осторожно положив коробку на траву, я поплевала на ладони, поудобнее перехватила лопату и вонзила ее в землю. Минут через десять была готова вполне приличная ямка фута в два с половиной глубиной и по полтора фута в длину и ширину. Туда я и спустила коробку. А потом принялась забрасывать ямку землей. Получился невысокий холмик, по которому я похлопала лопатой, чтобы немного утрамбовать. Сходила к куче мусора неподалеку, нашла среди обломков отколотую каменную оленью ногу и, решив удовлетвориться этим, вернулась обратно и воткнула ее в холмик.
Затем оперлась на черенок лопаты и закурила, глядя на торчащую из земли конечность.
– Что это? – поинтересовался неслышно подкравшийся Дик.
– Кенотаф, – мрачно отозвалась я. – Могила без покойника.
– И кого хороним? – он удивленно поднял брови.
– Несбывшиеся надежды, – ответила я все так же сумрачно и, выкинув окурок, пошла в дом.
Когда я добрела до мастерской, оказалось, что Ларри уже закончил разбирать Эдварда и полностью извлек всю систему сосудов. Она вместе с головой, насосом и двигателем лежала на соседнем с верстаком столе, а Ларри нарезал новые трубки, то и дело проверяя их длину по старым.
– Это тот самый насос? – я показала на небольшой перистальтический насос на краю стола, соединенный проводами с аккумулятором от автомобиля.
– Да. Как видишь, размер вполне подходящий. И я его немного подправил, чтобы подошел для наших целей. Ну что, нагулялась? Тогда давай соберем систему и перекинем эту… жидкость в новые трубки.
Я кивнула и подошла к нему, чтобы помочь соединить трубки между собой при помощи тройников и патрубков с отводами и без. По мере того, как сборка подходила к концу, у меня все сильнее дрожали руки. Ларри, регулировавший скорость насоса, это заметил.
– Ты что, детка? Нервничаешь? Может, позвать кого из моих ребят, а то ты с такой трясучкой еще напортачишь где.
– Не надо ребят. Все нормально. – Я постаралась взять себя в руки. Просто стоять и смотреть, как кто-то рискует жизнью Эдварда, я не могла. Не могла – и все тут! Лучше уж я сама…
Наконец Ларри передвинул новую систему поближе к старой, еще раз проверил, как работает насос, и поставил зажим на один из двух выходивших из него коротких концов.
– Это шея, – прокомментировал он, – сначала мы переставим к голове выходной сосуд, чтобы в него перетекала… жидкость, а когда она заполнит всю систему – благо, трубки прозрачные, и это будет заметно, – тогда переставим второй. Небольшая потеря… крови, – тут он нервно хохотнул, – неизбежна, но будет мизерной.
Я опять кивнула, не в силах выдавить ни слова.
– Окей. – Ларри вручил мне второй зажим и взялся за открытую трубку. – Тогда перекрой тот сосуд, который с синим крестиком, быстренько вытаскивай его и передавай голову мне.
Я резко выдохнула – и приподняла голову Эдварда за подбородок. На левой трубке маркером был выведен размашистый синий крест. Я закрепила зажим.
– Все будет хорошо, – прошептала я – то ли себе, то ли Эдварду.
И потянула за сосуд. Он поддался неожиданно легко, без усилий.
– Шевелись, детка, шевелись! – заорал Ларри, и я развернула голову отверстием к нему. Ларри сноровисто воткнул в него трубку.
После чего мы несколько минут стояли и смотрели, как по новехоньким сосудам с двойной оплеткой бежит темная субстанция. Теперь главное было не упустить момент, когда кровь дойдет до второго шейного сосуда, и нужно будет перекинуть голову окончательно.
– Приготовься, – сухо велел Ларри.
Секунда-другая – и вот уже старую систему заменила новая, и лишь несколько красных капель на столе напоминали о только что проделанной операции.
– Вроде все работает, – я вздохнула с облегчением.
– Ага, временный насос гоняет, как родной, – улыбнулся Ларри. – А теперь глянем, что там внутри. – Он по очереди отсоединил от старого пластинчатого насоса все трубки.
А потом протянул руку и остановил сердце Эдварда.
Последний раз редактировалось Lupa Чт июн 25, 2015 9:19 pm, всего редактировалось 2 раза.
У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет,
На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле...

(c) Габриэль ака Кэп

Ответить

Вернуться в «Фанфикшн по разным Фандомам»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 10 гостей